Доверься мне - Бекка Мак

Третий подарок приходит в середине второго урока. Это букет клубники в шоколаде, а в послании, вложенном в крошечный конверт, говорится, что он представляет, как слизывает сок клубники с моего тела. Я быстро засовываю записку в карман и делюсь клубникой со своими ученицами из младших классов.

Четвертый подарок приходит прямо перед тем, как я ухожу пообедать в учительскую. Это снова Джейсон с пакетом еды для меня и коробка с леггинсами и штанами для йоги от Lululemon. «Твоя задница выглядит в них слишком отлично, чтобы у тебя была лишь только одна пара», говорится в записке. Это просто издевательство.

Я молюсь, чтобы это был последний, но, как и подобает Картеру, он приберег самый постыдный подарок напоследок.

— Мадам, — Брэд кланяется, открывая двери спортзала.

— Брэдли, — я недоверчиво смотрю на него, когда он приглашает меня войти в зал. — Спасибо.

То, что он придержал для меня дверь, первый признак того, что что-то не так. Вторая подсказка — выключенный свет.

Сердце бешено колотится, я пытаюсь остановить его, но замираю перед открывшимся передо мной зрелищем.

— Нет, — шепчу я, качая головой. — Нет. Он этого не сделал.

— Он сделал, — сверкает взгляд Брэда, когда он идет рядом. — Парни, жгите!

Спортзал взрывается музыкой: звук гитары, скрипок и труб отражаются от стен, и у меня от ужаса отпадает челюсть.

Это ансамбль мариачи. Гребаный ансамбль мариачи. Картер нанял гребаный ансамбль мариачи, чтобы они исполнили мне серенаду в школе. Нет. Это не может быть реальностью.

Но оу, это реально. Очень реально.

А вот и мой директор, трясет маракасами и двигает бедрами, а я, как дура, стою здесь, зажимаю одной рукой рот, а другой закрываю щеку.

Один из мальчиков отнимает мою руку ото рта и начинает кружить меня, но я окаменела и спотыкаюсь о собственные ноги.

Когда музыка заканчивается, единственное, что слышно поверх аплодисментов, — это гогот. Пронзительный, высокочастотный, злобный гогот.

Кара вываливается из моего кабинета с телефоном в руке. Она падает на пол, шлепая себя по коленям и завывая от смеха.

— Боже мой. Это было бесценно, — она плачет. Возможно, я тоже. — Ты должна была… твое лицо… О Боже! Это видео — золото, Ливви, чистое золото! Картер умрет!

О, он умрет, хорошо. Имениннику несколько раз влетит в честь дня рождения.

К тому времени, как я подъезжаю к дому, я совершенно измотана. Все, чего я хочу, это снять лифчик и зарыться головой в подушке на диване, притвориться, что не сплю, ради Картера. Интересно, будет ли он возражать, если я приму пенную ванну, пока мы разговариваем? Скорее всего, нет.

Он игнорировал мои сообщения весь день. Сначала я думала, что дело было в ансамбле мариачи, что он боялся моего гнева. Но потом поняла, что он, наверное, получает от этого какое-то нездоровое удовольствие. Ему нравится меня злить. Секс как-то особенно горяч после того, как я разозлюсь на него. Только вот горячий, злой секс нам сегодня не поможет.

И вообще, на самом деле, я не злюсь. Мне не стоило ожидать чего-то более скромного от такого яркого мужчины, как он. Возможно, он поступил бы точно так же, если бы был сегодня в городе, только он бы танцевал вместе с ансамблем и моим директором.

Когда я вхожу домой и снимаю ботинки, решение уже принято. Пенная ванна. Вино. «Орео». Придется купить новую упаковку для торта на день рождения Картера.

Меня не удивляют красные и розовые воздушные шары в виде сердца из фольги, в коридоре дома. На самом деле, я смеюсь, пробираясь к ним и маленькому пакету, к которому они привязаны. Кара засняла для него мой позор с мариачи, так что, конечно же, он заодно попросил ее завершить мой день еще одним подарком дома.

Я провожу пальцем по краю розового конверта и вытаскиваю открытку. На лицевой стороне изображен улыбающийся осьминог, и написано: — Хотел бы я быть осьминогом: у меня бы было восемь рук, чтобы потрогать твою задницу.