Доверься мне - Бекка Мак

— Честно говоря, нет. Я думала, что буду, но правда в том, что я никогда не чувствовала себя дома. Не могу дождаться, когда буду жить с Картером в одном доме, — она подмигивает мне. — Но по большей части я не могу дождаться, когда у меня будет семь каминов.

— М-м-м… — я тянусь под столом, просовываю руку под ее юбку и глажу ее бедро. — Продолжай говорить, малышка Олли, — я продолжаю свой путь, но останавливаюсь и гримасничаю, когда не добираюсь до трусиков. — Что это за хрень?

Она сдвигается, демонстрируя мне свои подтянутые ноги под зеленой армейской юбкой.

— Это юбка-шорты.

— Юбка-шорты? Что это за хрень?

— Против таких же озабоченных маленьких засранцев, как ты, — она хмыкает про себя, разглаживая ткань. — Юбка с шортами под ней. Идеально подходит для уроков физкультуры летом.

— Мне это не нравится, — это не легкодоступно. — Сними ее.

— Уверена, мальчики оценят, — она испытующе приподнимает бровь.

Блять.

— Нет. Не снимай.

Хэнк вздыхает.

— Я никогда не чувствовал себя беспомощно слепым, как сейчас.

Оливия съедает только половину своей питы, поэтому, когда я заканчиваю свои две, я поглощаю оставшуюся часть ее.

Она снимает свои сандалии и шевелит пальцами, прежде чем прижать свою голую ногу к моей.

— У тебя огромные ноги.

— А у тебя детские ножки, — возражаю я.

Она вскидывает брови, и смотрит на меня с хитрым, невпечатленным хмурым выражением лица.

— Знаешь, что говорят о гигантских ногах? — шепчу я, целуя уголок ее рта.

— Гигантское эго.

— Гигантский член, — говорим мы с Хэнком вместе, отчего моя прекрасная леди возмущенно вздыхает.

— Честно, — говорит Оливия, собирая мусор, и покачивая головой. — Удивительно, что вы двое не родственники.

— Есть шанс, что ваши дети будут такими же, как он, — добавляет Хэнк.

— Отлично. Не могу дождаться, — она проверяет часы и вздыхает. — Мне пора.

— Я провожу тебя, — предлагаю я. — Ты хочешь прогуляться, Хэнк? Река совсем рядом.

Он кивает, и, когда он встает, к нему мчится Дублин.

Снаружи я наблюдаю, как Оливия с легкостью забирается на переднее сиденье грузовика. За последние несколько месяцев она привыкла к нему.

— Знаешь, от человека, который так сопротивлялся вождению этой штуки, ты, похоже, ее полюбила, — я делаю вид, что осматриваюсь. — Я не вижу никакого снега.

Она перегибается через руль.

— Я привыкла к силе, которая приходит с такой высоты. Я люблю ее, не забирай ее у меня.

Конечно, я никогда не сделаю этого. Несколько ночей назад она позволила мне трахнуть ее на заднем сиденье. Я проехал пятьдесят минут до кинотеатра только ради это.

— Даже и не думаю, — я беру ее подбородок и целую ее идеальные губы три раза. — Увидимся дома, тыковка.

Хэнк молчит во время прогулки в парке, и я знаю, что он хочет что-то сказать. Он доказывает, что я прав, как только его задница опускается на скамейку на берегу реки.

— Знаешь, я всегда знал, что для тебя кто-то есть, но я не мог представить себе более идеальной пары, чем эта девушка. С Олли ты просто плюшевый мишка.

— Я люблю ее, — возможно, это мое единственное оправдание, но оно лучшее. Она помогла мне стать человеком, которым, я уверен, гордился бы мой отец. Не думаю, что нашел бы эту версию себя, если бы она не пришла в мой мир и не испытала меня на прочность.

— Я знаю, что это так. В этом мире нет ничего более очевидного, чем то, как сильно вы любите друг друга, — он проводит рукой по своему рту. — Так, когда ты попросишь эту девушку выйти за тебя замуж?

Я смотрю на кристально чистую воду, на то, как она искрится на солнце. От легкого ветерка она покрывается рябью, медленно и тихо продолжает течь вниз по течению.

— Не слишком скоро?

Хэнк откидывает голову назад, усмехаясь. Он цокает.

— Настоящая любовь ничего не ждет, и она точно не признает временные рамки.