Доверься мне - Бекка Мак

Он не смотрит. В нем не двигается ни единого мускула, за исключением почти незаметного тика в челюсти и пульсирующей вены на шее.

— Картер. Посмотри на меня.

— Я не могу, — слабо и разбито шепчет он. Капает что-то мокрое, брызги попадают на мои предплечья, когда я тянусь к нему, держа его лицо в своих руках.

Что-то внутри меня до боли напрягается. Мое тело отодвигается, отступает назад, создавая между нами расстояние, которое, как пытается меня убедить разум, нам нужно, хотя сердце говорит обратное.

— Ты снял номер с ними?

Молчание.

— Картер. Ответь мне. Ты снял номер с ними? Ты поднялся наверх?

— Да, — хрипит он.

Моя рука летит ко рту в попытке подавить вздох. Не выходит.

— Что случилось? Что случилось, Картер? — я умоляю его ответить, но он не дает мне ответа. — Ты не изменял мне, Картер. Не изменял.

Картер поднимает голову и впервые с тех пор, как вошел сюда, смотрит на меня. Его налитые кровью, блестящие от слез, затуманенные болью глаза смотрят на меня. Он делает полшага вперед, тянется ко мне, но останавливается. Его взгляд опускается на протянутую руку, затем обратно на меня, отдаляющуюся от него.

— Я… я… Оливия, — мое имя — крик на его губах, мольба или, может быть, извинение. Я не знаю.

Но следующим звуком из моих уст становится беспорядочный, удушающий всхлип, который заставляет его зеленые глаза вспыхнуть, и он, наконец, делает шаг ко мне на встречу.

А я отступаю назад.

И назад.

Пока моя спина не упирается в стену, а он не тянется ко мне.

— Нет, — кричу я, вырываясь из его рук. Моя грудь вздымается, как будто она разрывается, рассыпается на части, и я не могу нормально дышать. Я кладу ладонь на сердце, желая, чтобы боль прекратилась, но она не прекращается. Я не знаю, что делать, и когда Картер шепчет следующие слова, все внутри меня словно разрывается.

— Прости меня.

По нашим лицам стекают слезы.

— Нет, — я мотаю головой. — Нет.

Это не может быть реальностью. Это не реально. Это не Картер.

— Детка, — он осторожно придвигается ко мне.

— Нет, — я вырываю свои руки. Сквозь слезы я едва вижу человека, которому отдала все. Которому отдала все, и изменивший мою жизнь. — Я доверяла тебе.

— Я… я… я не… Оливия, я просто… — Картер останавливается, прячет лицо за руками и бормочет что-то, черт возьми, чего я почти не слышу. — Я такой глупый. Не знаю, как… это не… я все испортил, Олли.

Я пользуюсь возможностью сбежать. Взбегая по лестнице, я хватаю свою сумку из шкафа и наполняю ее так быстро, как только могу, всем, что в нее помещается. Я забегаю в ванную, и сметаю свои вещи со стойки в сумку, а Картер стоит позади меня и растерянно дрожит.

— Нет, нет, нет, — повторяет он, следя за каждым моим движением. — Нет, Олли, ты… ты не можешь. Ты не можешь.

Он спускается по лестнице за мной, выглядя так, будто у него вот-вот случится сердечный приступ, пока я надеваю обувь. По-крайней мере, так я себя чувствую. Будто это сердце больше никогда не будет целым.

Картер следует за мной. Я выхожу из гаража, и единственное слово, которое он, кажется, может произнести, это «нет», когда он наблюдает за тем, как я снимаю ключи от его машины с брелка и забираю с крючка ключи от своей машины. Я не ездила на этой машине уже четыре месяца, и знаю, что она все еще работает лишь потому, что Картер включает ее раз в неделю, чтобы не сел аккумулятор. Он всегда такой внимательный.

Так почему? Почему?

Я не могу оставаться здесь, чтобы узнать ответ на этот вопрос, так как он, похоже, прямо сейчас не хочет ничего говорить. Я открываю дверь гаража, наблюдая, как она открывает мою машиной, а Картер совершенно одичал и захлопывает дверь моей машины, как только я ее открываю.

— Нет! Я не позволю тебе!