Доверься мне - Бекка Мак

Ее глаза оцепенело блестят, медленно отслеживая каждое движение. На ее лице застыла пьяная ухмылка, а щеки были розовыми большую часть дня. Я чувствую, что мне нужно отвезти ее домой и уложить в постель, но я, черт возьми, не смогу сейчас вести машину, поэтому сегодня я доверю развести по домам Оливию, Кару и еще несколько девушек своему водителю.

Мы пьем с полудня, и, хотя мы все чертовски нарядные, занимаем добрую половину этого высококлассного ресторана, большинство из нас уже ничего не соображает, некоторые из нас каким-то образом держатся на абсолютном отсутствии сна. Оливия к последним не относится.

Я прижимаюсь губами к ее волосам. Они так вкусно пахнут, как банановый хлеб, и вместо пушистых локонов, которые обычно свисают по спине, сегодня они гладкие и прямые, почти касаются ее поясницы. Я хочу отвести ее в уборную, намотать эти темные волосы на кулак, посадить ее на раковину и трахать до тех пор, пока все в этом ресторане не узнают, как она звучит, когда кончает на моем члене.

— Но я купил тебе наггетсы, — мои губы касаются ее уха. — И довел до оргазма в душе.

Ее нижняя губа скользит между зубами.

— Три оргазма в душе.

Обхватив ее за талию, я притягиваю ее ближе. Помимо бананового хлеба, от нее пахнет пивом и текилой, которую Кара постоянно уговаривает ее выпить. Она слишком легко поддается на уговоры, это уже не смешно.

Нет, подождите. Это чертовски смешно.

— Ты хочешь, чтобы я бросил этих мудаков и отвез тебя домой, чтобы я мог трахнуть тебя в каждой комнате нашего дома?

Адвокат заехал за ключами Оливии сегодня утром, сразу после ее оргазма, и уже сегодня в дом въедет новый владелец. Это сделает ее официально моей, а мой дом — ее домом. Нашим домом.

Ее пальцы медленно проводят по моему галстуку.

— Слишком много комнат.

— По мне, так это вызов. А ты знаешь, как я отношусь к вызовам.

Оливия облизывает нижнюю губу, наматывая черный шелк на кулак и вопросительно приподнимая бровь.

— Мне нравится этот галстук, мистер Беккет.

Мой громовой меч в брюках буквально вскакивает.

— Нравится, да? Пойдем домой, чтобы я показал тебе, для чего еще я люблю его использовать, — я шлепаю своей рукой по ее руке, когда она стаскивает одну из них под стол и хватает ей мою выпуклость. — Продолжай в том же духе, и я свяжу и эти цепки ручки.

— Какого хрена вы двое там делаете? — Кара опрокидывает еще одну рюмку текилы, прежде чем опуститься на сиденье напротив Оливии.

Адам вздыхает, запуская пальцы в волосы.

— Заставляют меня чувствовать супер-одиноким.

— Согласен, — Гарретт указывает на наши руки. — Там, где мы не видим, какая-то секс-заварушка.

— Медвежонок Гэри, — Кара откидывает назад его светлые волосы. — Ты выиграл Кубок Стэнли прошлой ночью. Когда мы, девочки, уйдем, у тебя на коленях, наверное, будет шесть разных рук.

Его лицо заливает жар, и он отбрасывает ее руку.

— Это вечер для парней.

Кара фыркает.

— Да, ладно, — она поднимает свою рюмку. — Давай, Ливви.

Оливия подносит свою рюмку ко рту, делает глоток и всем телом содрогается.

— Неа. Не буду. Я официально завязала, — по крайней мере, с алкоголем, потому что ее лицо озаряется, когда официантка ставит перед ней тарелку со стейком и лобстером. — О, детка. Иди к маме.

Когда с ужином покончено, я сбегаю в уборную до того, как девочки уйдут, чтобы у меня была пара лишних мгновений, несколько лишних поцелуев, прежде чем я запихну Оливию на заднее сиденье машины.

Это одна из тех новых ванных комнат для гендерно нейтральных личностей. Мне нравится, что они так сделали. Они намного лучше, с мягкими полотенцами для рук и пенящимся мылом, которое пахнет свежим печеньем и делает мою кожу шелковой.