Наша родословная - Кей Кин

Я отчаянно вглядываюсь в его лицо, чистота его слов захватывает меня. Глубоко вздыхая, я мягко улыбаюсь ему, и какими бы чужими ни казались слова на моих губах, мое сердце берет верх и говорит правду.

— Я тоже люблю тебя, Оскар.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

(Паркер)

** Ночь Игр **

Я не могу дышать. Я, блядь, не могу дышать. Этот ублюдок обхватил меня рукой за шею, пока я наблюдаю, как Луна дерется с Вероникой из-за пистолета на заднем сиденье движущегося внедорожника. Пистолет находится между ними, когда Вероника пытается одолеть моего Ангела.

Он зажимает мою левую руку возле головы, что только усложняет попытки отбиться от него. Он рычит мне в ухо, когда я пытаюсь вырваться из его объятий, но это бесполезно. Я изо всех сил пытаюсь сопротивляться, и поток воздуха уменьшается. Я чувствую, как у меня начинает кружиться голова, когда маленькие черные точки заполняют мое зрение.

Луна бросает голову вперед, разбивая череп о лицо Вероники, и я слышу, как крик Вероники наполняет внедорожник. Я вижу, как Луна морщится от боли, и мне неприятно видеть ее такой, но еще больше я ненавижу то, что я бесполезен для нее, когда она нуждается во мне больше всего.

Я ворчу, пытаясь оторвать ноги от пола, пытаясь получить больше рычагов, чтобы попытаться нанести удар свободной рукой. Взглянув на Луну, я едва замечаю, как она размахивает рукой, и дуло пистолета упирается Веронике в висок. Она драматично падает на сиденье позади себя, но Луна не теряет ни секунды. Она поворачивается, направляя пистолет в мою сторону, без малейшего колебания нажимает на спусковой крючок, и хватка на моей шее мгновенно ослабевает.

Наклоняясь вперед, я опускаю голову между колен. Задыхаясь, туман в моем сознании медленно начинает рассеиваться. Без предупреждения внедорожник с визгом останавливается. Я пытаюсь за что-нибудь ухватиться, но мое тело реагирует недостаточно быстро, и моя голова ударяется о сиденье напротив меня. Отшатываясь назад, мое зрение все еще размыто, я пытаюсь восстановить равновесие, но не знаю, от удара ли это.

Луна!

Медленно поворачивая голову, я ищу своего Ангела. Я замираю, когда вижу ее.

Мое сердце бешено колотится в груди, в ушах стоит оглушительный звон. Окно позади нее разлетелось вдребезги, покрыв моего Ангела крошечными осколками стекла. Требуется мгновение, чтобы ее зеленые глаза открылись, трепеща, пока она пытается осознать, что только что произошло. Когда я начинаю приседать, я замечаю пистолет у своих ног. Луна, должно быть, уронила его, когда разбила головой окно.

Оглядываясь назад, я пытаюсь найти, кто остановил внедорожник. Время останавливается, когда водитель достает пистолет из подстаканника рядом с собой, целясь прямо в потрясенное лицо Луны. Мое тело кажется невесомым, поскольку движется само по себе.

— Луна! — я кричу, но не слышу слова.

Я чувствую себя бесполезным сторонним наблюдателем, наблюдающим, как моя жизнь в замедленной съемке ускользает у меня между пальцев. Вижу, как шок и страх мелькают на ее лице, когда она застывает на месте. Все, что мы пережили и выживали до сих пор, чтобы все это закончилось здесь, на заднем сиденье какого-то внедорожника, неприемлемо. Наши шрамы становятся глубже, когда мы продолжаем брать себя в руки и идти дальше. Это не то, как все заканчивается, не то, как закончимся мы. Мое сердце умоляет мое тело прийти в движение, сделать что-нибудь, что угодно, чтобы защитить моего Ангела.

Мой палец проскальзывает сквозь спусковую скобу, когда я отрываю его от земли. Опускаясь на колени, я наконец чувствую, как мои тренировочные инстинкты берут верх. Мои глаза сосредоточены исключительно на этом ублюдке, наставляющем пистолет на мою жену. Моя жена, мой Ангел, моя Луна. Я даже еще не смог выразить ей свое сердце.