Наша родословная - Кей Кин

Бросив взгляд в другой конец комнаты, я мгновенно замечаю Романа, его глаза расширяются от моего состояния. Боже, я, должно быть, плохо выгляжу. Глядя на себя сверху вниз, я вижу, что кровь и грязь покрыли каждую деталь моей одежды и открытую кожу. Я провожу пальцами по щекам, чувствуя все это и на лице. У меня сводит живот, но я не позволю никому из этих ублюдков увидеть.

Все это того стоит, чтобы стоять здесь.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

(Луна)

— Я люблю тебя, детка.

— Я тоже тебя люблю, — автоматически отвечаю я, но как, черт возьми, ему удается так небрежно уходить отсюда? Стук моего сердца все еще отдается в ушах, а дыхание по-прежнему прерывистое, пока я пытаюсь успокоиться после того, что мы только что видели.

Мы здесь так долго, что наши глаза привыкли гораздо лучше, чем у "Странников". Я думала, что заплачу, когда смотрела, как Паркер заканчивает Туннель, но наблюдение за тем, как Бретт сжимает руками горло Оскара, повторяется в моей голове.

Прислоняю голову к стене позади меня, и Кай, наконец, немного отодвигается, напоминая мне, почему я злюсь на него. Толкаю его в грудь, но он не двигается.

— Когда мы выберемся отсюда, мы серьезно поговорим. Я даже не могу сейчас иметь с тобой дело. Он был в опасности, а ты не позволил мне помочь. — я говорю тихо, но он наверняка знает, насколько я чертовски зла.

Конечно, когда мы впервые поняли, что они не собираются вытаскивать нас из игры, когда ребята выполнят задание, я пообещала оставаться в стороне. Но я не соглашалась стоять в стороне и смотреть, как им причиняют боль, это, блядь, было не по правилам.

— Сакура, я бы предпочел, чтобы ты злилась на меня, чем подвергала вас обоих опасности. Ты слышала парня, когда мы вошли сюда. Мы могли только атаковать, никакой помощи. — его губы касаются моего уха, опьяняя мои чувства, но я все еще в ярости. — Я не оставлю тебя в ловушке, когда нас превосходят числом в темноте. Кроме того, Оскар знал, что делал. Мы много раз отрабатывали подобные сценарии.

Он серьезно? Они практиковались душить друг друга? И я думала, что мои тренировки были интенсивными. Это знание помогает мне немного расслабиться, но я все еще на взводе и буду на взводе, пока Роман тоже не справится.

Словно прочитав мои мысли, дверь справа от нас снова открывается и с грохотом захлопывается за следующим человеком. Это либо Роман, либо Рен, вот и все, кто остался.

— Луна? — глубокий голос Романа разносится по комнате, и мое сердце снова бешено колотится в груди.

— Я здесь, Ром, — отвечаю я, когда Кай слегка отстраняется от меня.

— Знаете, я нахожу довольно оскорбительным, что ни один из вас не назвал моего имени, — упрекает Кай, и я не могу удержаться от смешка. Он явно слишком много слушал нытье Оскара, и теперь подхватывает его.

— Заткнись, Кай. Как поживает наша девочка? Она еще не сердится на тебя?

— Как будто ты не знаешь, — отвечает Кай, целуя меня в лоб.

— Принцесса, тебе нужно расслабиться. Кай, мне нужно, чтобы ты отвлек ее, пока не услышишь, как хлопнет дверь с другой стороны, я могу почувствовать ее пульс отсюда.

Прежде чем я перевариваю то, что он только что сказал, губы Кая опускаются на мои. Потерявшись от ощущения его губ, мои руки сжимают ворот его кожаной куртки, притягивая его ближе ко мне. Его пальцы скользят по моей шее, обхватывая мой затылок, когда он позволяет мне исследовать его рот. В то время как его другая рука сжимает мое бедро.

По комнате разносится ворчание, напоминающее мне, почему мы здесь, и почему именно Кай пытается занять меня.

Что за куча гребаных «Тузовых задниц».

Моя хватка за его куртку мгновенно превращается в попытку оттолкнуть его, мои ладони прижаты к его груди. Он прижимает меня к себе крепче, перемещая губы к моей шее. Моя голова откидывается назад, поскольку мое тело поощряет отвлечение, желая всего внимания, которое он может предложить.