Наша родословная - Кей Кин

Я слишком потрясена, чтобы почувствовать боль, и внезапно застигнута врасплох, когда включается верхний свет. Моргая от вторжения, я не сразу привыкаю к свету. Глядя на свои ноги, я вижу страх в глазах Бекки, поскольку ее жизнь висит на волоске.

Прежде чем я успеваю закончить работу, Кай разворачивает меня, чтобы осмотреть. Его взгляд быстро опускается на мою щеку, и он лихорадочно начинает искать что-нибудь, чтобы остановить кровотечение. Когда он идет снимать свою кожаную куртку, между нами просовывается черный сверток из материи.

Справа от нас стоит Конор, без рубашки, с озабоченным выражением лица.

— Мне жаль, я видел, как она двигалась, и пытался предупредить тебя, но мой крик не дал тебе достаточно времени подготовиться, — тихо бормочет он хриплым голосом.

Кай мгновение смотрит на него сверху вниз, прежде чем взять у него из рук футболку, поднеся к моему лицу и надавливает.

— Это не твоя вина, но спасибо тебе, — бормочу я, не совсем уверенная, что еще сказать.

— Не беспокойся, я здесь, если понадоблюсь. Труди сказала, что вы заставите ее заплатить за свои ошибки, какой бы угрозе она ни подвергалась. Тем не менее, она умоляла меня помочь вам, ребята, во всем, что вам нужно. Итак, я здесь.

Он направляется к выходу прежде, чем я успеваю разобрать, что он сказал.

— Пойдем, Сакура. Нам нужно на это взглянуть, — бормочет Кай, прижимая ткань к моему лицу, и ведет меня за руку к двери. Она мгновенно распахивается, и я вижу отсюда грозного Романа.

Он преграждает Конору путь, пристально глядя на него, пока он, наконец, не замахивается рукой. Без вопросов, Конор принимает это, что-то происходит между ними, прежде чем он пропускает его.

— Просто, блядь, принеси ее, Кай. — я слышу стон Оскара, разочарованного тем, сколько времени уходит на воссоединение. Улыбка, которая украшает мои губы, удивляет меня. Я почти ничего не делала там, но все же чувствую себя совершенно измотанной. Очевидно, что беспокоиться о безопасности моих «Тузовых задниц,» в то время как видеть, как кто-то режет тебе лицо, может быть утомительно.

Кай поднимает мою руку к верхней части моего лица, поощряя меня продолжать давление, когда он поднимает меня на руки. Спорить бесполезно, и я чувствую, что хочу позволить ему позаботиться обо мне, после моего откровения ранее.

Снова бросаю взгляд на дверь: Оскар и Паркер стоят бок о бок, а Роман подходит к нам. Его волосы растрепаны, на руках и щеке запеклась кровь, но он совсем не похож на Паркера или Оскара. Оба они покрыты грязью, Оскар — в большей степени, после того, как повалился на пол с Бреттом.

Черт.

Мы сделали это. Облегчение, захлестнувшее меня, заставляет прижаться к Каю.

У Стила — Один, у Физерстоуна — ноль.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

(Кай)

Кто-то причинил ей боль. Бекки причинила боль моей Сакуре, а я, блядь, был недостаточно быстр, чтобы защитить ее. Я сижу и смотрю, как Паркер смывает остатки крови со своего лица — еще один шрам, добавленный к списку с тех пор, как она побывала в Физерстоуне. Порез не нуждается в наложении швов, но доктору, которого Раф прислал в нашу палату, пришлось наложить медицинский клей на ее кожу.

Я не могу унять дрожь в колене. Даже когда Оскар смотрит в мою сторону со своего места рядом со мной на большом диване, он видит мое растущее волнение. Как только мы вышли оттуда, мы едва задержались, чтобы послушать, что запланировано дальше, и я должен быть самым наблюдательным. Все крики о том, что Паркер убил Бретта, а Бекки истекала кровью в Туннеле, когда мы покидали Зону А, были неуместны, поскольку нам нужно было вытащить Луну оттуда. Я просто надеюсь, что мы не упустили ничего важного, но, зная Физерстоун, что бы они ни сказали нам сегодня, завтра это может оказаться неактуальным.