Грешник - Шанталь Тессье

Син расхаживает передо мной, и я смотрю на него поверх вертикального столба. Из-за каблуков мой подбородок на одном уровне с верхушкой. Син все еще на четыре, может быть, пять дюймов выше меня. Он вытаскивает из кармана еще один двусторонний металлический крюк, я опускаю глаза и вижу, как он подсоединяет его к кольцу, свисающему с верхней части столба. Затем Син хватает меня за шею, больно запрокидывая мою голову назад, и я снова слышу щелчок.

Он отпускает меня, я пытаюсь отстраниться, но Син закрепил ошейник на столбе.

— Истон? — у меня дрожит голос.

Я поднимаю руки и хватаюсь за металлический крюк. Я пытаюсь отцепить его, но он отталкивает мои руки.

Син берет более длинную цепь и держит мои руки в одной ладони, а другой накладывает цепь на мои запястья. Затем возвращает оба конца через центр и тянет за них, скрепляя запястья одной цепью. Он дергает за нее, пристегивая к горизонтальной перекладине, которая проходит по моим бедрам, но с внутренней стороны. Я обездвижена. Полностью в его власти. Моя киска мокрая, а тело дрожит, и мне хочется плакать от счастья, что Син не дал мне уйти. Что он будет бороться за меня. Заставит меня остаться.

Он отступает назад, его глаза бегают по мне, и он улыбается.

— Пожалуйста, — хнычу я, пытаясь высвободиться, зная, что никуда не денусь.

Син снова делает шаг ко мне и наклоняет голову в сторону. Он протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моему лицу.

— Ты хоть представляешь, каково это — смотреть, как он прикасается к тебе? Знать, что он целовал тебя… собирался трахнуть.

— Син, — я облизываю губы, нуждаясь в объяснении. — Я была в бешенстве…

— В бешенстве? — повторяет он, медленно кивая головой. Буравя меня глазами. — Значит, каждый раз, когда ты злишься, я должен ожидать, что ты бросишься на любого случайного парня.

Я стискиваю зубы и сжимаю связанные руки в кулаки.

— Ты мне изменяешь. Я просто делала то, что и ты.

— Я никогда не изменял тебе, — возражает Син.

Я издаю грубый смешок.

— Прекрати, блядь, врать мне. Я видела тебя.

Син улыбается и наклоняется ко мне, прижимаясь губами к моему лбу. Я пытаюсь отстраниться от его прикосновения, но мне некуда деться.

— Ненавижу тебя, — рычу я, дергаясь на своих путах, зная, что это ложь.

Я не ненавижу его. Я люблю его. Даже зная, что он трахнул Амелию, я все равно хочу быть с ним.

— Я, блядь, ненавижу тебя, — сквозь слезы говорю я, горькие слова трудно проглотить.

— Нет, не ненавидишь. Во всяком случае, пока, — спокойно говорит он.

— Син, — рычу я. Злясь, что он так хорошо меня знает.

Он протягивает руку, обхватывает мое лицо, крепко сжимая щеки.

— Просто помни, маленький демон, что я люблю тебя. Потому что то, что я собираюсь с тобой сделать, не имеет ничего общего с любовью.

Син убирает руку с моего лица, и я плюю на него. Это единственное, что я могу сделать в этот момент. Слюна попадает ему на щеку и подбородок. Я жду, что он даст мне пощечину или снова схватит меня за лицо, но он этого не делает. Вместо этого Син поворачивается ко мне спиной.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

СИН

Я вытираю рукой лицо, слыша ее крик, сопровождаемый звоном цепей. Элли никуда не уйдет. Это ее наказание. Прошлая ночь на кухне на коленях была пустяком.

Я просто буду постоянно напоминать ей, кто поставил клеймо на ее бедро. Я открываю ящик и беру то, что мне нужно. Возвращаюсь к ней и встаю сзади. Мне нравится, как выгнута ее спина из-за того, что я привязал ее к столбам. Я сделал это специально для Элли. У меня были годы, чтобы представить, как я буду ее трахать. Идеи бесконечны.