Предложение - Л. Стил

— И я полагаю, это совпадение, что Деклан звонит, когда я с тобой?

— Возможно, я отправил ему сообщение, — говорит Хантер без тени сожаления на лице.

Я сердито смотрю на него.

— И зачем тебе это?

— Зная, что мне нужна поддержка для того, что я собираюсь сказать.

— Что именно?

Он внимательно изучает мои черты.

— В тебе много чего есть, но ты не лжец и не трус.

— Ты называешь меня лжецом и трусом? — Я огрызаюсь.

Он усмехается.

— Разве ты не слышал, что я только что сказал, Кинкейд? Ты кто угодно, только не лжец и трус, вот почему я знаю, что ты не собираешься притворяться, что твоих чувств не существует.

— Мы что, превращаемся здесь в телешоу? Так вот в чем дело? Ты потерял свои яйца? Так вот почему мы сидим здесь и обсуждаем мои чувства?

— Мы говорим об этом, потому что, очевидно, ты этого не сделаешь. И твоему крошечному мозгу, должно быть, нелегко осознать, что впервые не твоя голова, а твое сердце должно взять инициативу в свои руки. И еще, — он поднимает руку прежде, чем я успеваю открыть рот, чтобы возразить. — Не противоречь мне, потому что я тебе не поверю. Мало того, твои глаза говорят прямо противоположное тому мусору, который ты собираешься извергнуть.

— О, так теперь ты читаешь мои невысказанные жесты?

— Я политик. Я зарабатываю на жизнь тем, что интерпретирую несказанное.

— А я-то думал, что все политики хороши тем, что говорят что-то, не подумав.

— Это то, что отличает меня от других. И не меняй тему.

— Я этого не делаю, — протестую я.

— Да, делаешь, — говорят Деклан и Хантер одновременно.

Это чертовски раздражает, когда кто-то, с кем ты вырос, знает тебя так хорошо. На самом деле, лучше, чем моя собственная семья. Что тоже моя вина. Я не мог рассказать им, через что мне пришлось пройти, когда Уэстон пропал. И я только намекнул на то, что случилось Деклану и Хантеру. Она первый человек, перед которым я излил душу. И, может быть, пришло время рассказать об этом и моим лучшим друзьям тоже.

— Меня схватили и продержали в плену неделю, когда мне было восемнадцать.

— Что? — Хантер моргает.

— А? — Деклан издает звук удивления.

— О чем ты говоришь, старина?

— Меня держали в плену те же люди, которые захватили Уэстона и остальных из семерки.

— Это твой способ отвлечь внимание? — Хантер усмехается.

— Нет. Ты помнишь, как я пропал на две недели…

— Я действительно… — прерывает меня Деклан. — Это было через несколько месяцев после того, как мы встретились в Оксфорде. Мы думали, ты завис с женщиной постарше, с которой трахался в то время. Но я так понимаю, что это было не так?

Я киваю.

— Мне удалось отследить местонахождение похитителей Уэстона, но вместо того, чтобы спасти его и остальных мальчиков, меня похитили.

— А потом они тебя отпустили? — Хантер хмурится.

— Я сбежал.

— Но они продержали тебя почти две недели… — его голос затихает. — Чего ты нам не договариваешь? Что они с тобой сделали?

— Это было не так плохо, как ты думаешь… но это было тяжело.

Хантер хмурится еще сильнее.

— Неужели они…?

— Изнасиловали меня, черт возьми, нет. Унижали меня, да.

— Блять! — Пальцы Хантера сжимают бокал. — Они поймали этого парня? — спросил он.

— Он мертв.

— И ты знаешь это, потому что…

— Майкл Соврано, чей отец стоял за всем планом похищения Уэстона и Семерых, сказал мне об этом.

— Значит, он в курсе того, что с тобой случилось?

— Нет. Никто не знал — кроме нее. А теперь вас двоих.

На несколько секунд воцаряется тишина, затем Деклан бормочет: