Все, что от нас останется - Анастасия Тей

Трусики были отодвинуты в сторону, и умело раскатав по всей длине презерватив, Влад остановился лишь у самого входа. Бешенство и дикость сменились нежностью. Его губы вновь отыскали искусанные мои и как только я почувствовала твердый член в себе, что постепенно стал растягивать внутренние стенки все сильнее, я не сдержала умалишенного всхлипа, вцепившись ногтями в его спину до самой крови.

— О, Боже…, - и казалось от этих стонов я сорву голос.

Влад нежно толкнулся во второй раз, задевая внутри все самые чувствительные точки, и мое тело забилось в конвульсиях. Возбуждение поднимало температуру тела все выше, как вирус растекаясь по венам. И чем быстрее Влад наращивал темп, тем все увереннее я приближалась к самому краю пропасти.

Но даже в диком желание больше всего я чувствовала нежность. Наш секс никогда не был похож на что-то первобытное. Животное. На то, что люди чувствуют на уровне инстинктов. В первую очередь наш секс был о чувствах. И в каждой дикости всегда присутствовала осторожность.

— Хочу, чтобы мы кончили вместе, — двигаясь в сумасшедшем темпе шептал Влад, сжимал пятерней мою голую грудь.

Сильнее прогнулась в позвоночнике, оставляя красные полосы от лопаток до самой пояснице и казалось я уже рассекла ему всю спину. Острая боль прострелила в напряженном соске в тот момент, когда Влад прикусил его зубами и казалось вместе с телом в экстазе задрожали губы.

А тело все сильнее хваталось за Влада. Я кусала его кожу. Я щипала его. Оставляла порезы ногтями, потому что мое сердце хотело заглушить наконец всю тоску по нему. И сердце искало насыщения вместе со всем организмом, желая получить долгожданное умиротворение.

И в тот момент сумасшедшая тоска смешалась с возбуждением. Адский коктейль взрывал вены. Вынуждал тело гореть от собственных чувств, снося все тормоза к чертовой матери. И когда пузырь удовольствия взорвался внутри меня, как стеклянная колба, в которую залили непозволительной температуры кипяток, мне казалось, что мое тело слилось с Владом, превращаясь на несколько секунд во что-то цельное.

И мозг еще долго не мог прийти в себе после вспышки взрыва, потому что перед глазами продолжали летать звездочки, а довольная улыбка не слезала с лица, словно мы надышались веселящего газа.

Без сил рухнув на кровать, Влад сгреб меня в крепкие объятья, утыкаться губами в самую макушку, а я оставила нежный поцелуй на его груди.

— И не думай, что я вновь отпущу тебя так надолго…, - в голосе послышалась легкая обида вперемешку со все еще не утоленной тоской.

— Я больше не оставлю тебя так надолго. Обещаю, — и прижимаясь ухом к напряженной груди, мне казалось, что я могла бы слушать сильные удары его сердца вместо музыки.

Оно билось так сильно, что мне против воли хотелось опустить на его сердце свою ладонь лишь бы помочь ему успокоиться. Но вместе с этим хотелось и дальше слушать биение его сердца, понимая, что это все из-за страха за мою жизнь.

Интересно, а билось ли сердце Станислава Олеговича так же сильно в тот момент, когда острый нож застыл в нескольких сантиметрах от моего лица? Боялся ли он за мою жизнь? И сколько готов был отдать?

— Почему ты так мало выходила на связь? Он все время был с тобой?

Растерянно посмотрела на Влада, словно мозг еще не до конца понял смысл его вопросов.

— Я даже пол часа не могла провести наедине с собой. Он постоянно был рядом…, - и я понимала, что мне нужно столько всего ему рассказать. — Ты знаешь кто такой Борис Емельянов? Отчества я не знаю.

Влад приподнялся на кровати, нахмурив брови.

— Владелец строительной компании "Спектор", а что? Ты познакомилась с ним?

— Да… И он странный, — я не знала как еще описать темную сторону Емельянова.

— Что значит странный? — пытался Влад добиться более развернутого ответа.