— Каждые двенадцать месяцев мой брат устраивает частную встречу для своих самых богатых и эксклюзивных клиентов, — говорит Петров, морщась. — Моя разведка недавно узнала дату и место проведения мероприятия в этом году. Нам нужно, чтобы вы внедрились в него.

— Почему я? — задыхаюсь. — Почему бы не ворваться туда и не убить всех? Это то, чем вы, люди, занимаетесь, не так ли?

— Там будет многочисленная охрана, — вздыхает Роман. — Это хорошо охраняемая крепость. К тому времени, как люди моего отца уничтожат первую сотню, тревога уже будет поднята. Мы не можем рисковать тем, что их личности ускользнут от нас. По той же причине мы не можем взорвать наши бомбы.

— Ликвидируем одну преступную организацию, и другая всплывет на поверхность и заменит ее, — зловеще говорит Петров. — С именами, которые вы нам предоставите, мы сможем копнуть глубже. Обнажим и, так сказать, уничтожим корни. Я нехороший человек, Ив, но обещаю выделить значительные деньги и ресурсы, чтобы нанести непоправимый вред бизнесу торговли людьми.

— Это очень благородно с вашей стороны, мистер Петров, но…

— На мероприятии будут присутствовать представители высшего общества — политики, бизнес-лидеры, даже члены королевской семьи. Это наш лучший шанс точно узнать, кто в этом замешан и насколько глубоко просачивается яд.

Повисает тишина.

— Что мне нужно будет сделать?

Я не могу поверить, что даже рассматриваю эту идею.

— Мы оденем вас как одну из девушек и тайком проведем внутрь.

— Хотите сказать, что там будут девушки, ставшие жертвами торговли людьми? — не могу скрыть своего отвращения.

— Лучший товар для лучших клиентов, — хмуро говорит Роман.

— Не дети? — шепчу я.

— Насколько нам известно, нет. Такие аппетиты удовлетворяются в более уединенных местах. Мы оснастим вас миниатюрными камерами наблюдения. Все, что вам нужно будет сделать, это один раз пройтись, а затем уйти.

— Я не занимаюсь проституцией, — говорю я, отчаянно качая головой.

— Никто не просит вас снимать ни одного предмета одежды. Я бы никогда не попросил вас об этом. Нам просто нужен инсайдер.

— Почему ФБР не организует проверку по этому поводу? — кричу я, набрасываясь на Романа. — Почему вам нужно, чтобы я делала за вас всю грязную работу?

— Это и для нас личное, помните? — огрызается Петров, отвечая от своего имени. — Наши методы мести не соответствуют правилам судебной системы этой страны.

— Моя сестра-близнец, — резко заявляет Роман. — Когда мой отец узнал о стороннем бизнесе Севастьяна, он вычеркнул его из семьи. В отместку мой дядя забрал Наташу и продал ее своим клиентам. Они нашли ее изуродованное тело в реке за пределами Солт-Лейк-Сити через неделю после того, как Данте узнал правду о своей дочери.

Я бросаю взгляд на Петрова. Впервые с тех пор, как вошла в этот номер, он выглядит взволнованным. На этих ледяных белых скулах появился легкий румянец. Думаю, у всех мужчин есть слабости, независимо от того, насколько они богаты или могущественны.

— Я сожалею о вашей потере, — мягко говорю ему.

— Нам не нужно ваше сострадание. Нам нужны ваша изобретательность и мужество.

Я быстро сглатываю.

— Севастьян тоже там будет?

— Мы не знаем, — честно говорит Роман. — Возможно, он решит не высовываться после событий прошлой недели. В Румынии у него с Данте была перестрелка.

Правда?

Я ненавижу то, что знаю так мало о жизни Данте.

Я ненавижу то, что это никогда не изменится.

— Я все еще не понимаю вашей роли во всем этом, — говорю я Роману. — В чем заключается ваша преданность? Вы с ФБР или с вашим отцом?