Сердца небес - Кэтрин Вилтчер

— Могу сказать, что ты была другой, когда пришла в мой клуб в прошлом году.

Я удивленно оборачиваюсь.

— Как так?

— Сквозь это восхитительное тело пробегала стальная жилка… — в его глазах снова появляется удивление. — Ты была права. Ты даешь ему сознательность. Я все еще решаю, хорошо это или плохо.

Этот комплимент полностью обезоруживает меня.

— Как вы думаете, он когда-нибудь откажется от этой жизни?

Рик качает головой.

— Это слишком глубоко укоренилось в нем, как корни старого дуба. Мы потеем над этим существованием, как призовая скаковая лошадь потеет над долларами. Возможно, было бы более уместно спросить, готова ли ты расстаться со своей жизнью… Это при условии, что он предоставит тебе выбор.

Этот же вопрос я задаю себе с тех пор, как прибыла на его остров.

— Спасибо, что спасли наши жизни в прошлом году, — тихо говорю я.

Рик в изумлении вскидывает руки.

— Ох, для этого потребовалась всего пара оскорблений и бутылка Пуйи-Фюме… Кстати, не говори Данте, что я его выпил. Это еще один отрубленный палец.

— Спокойной ночи, мистер Сандерс.

— Просто Рик, пожалуйста… Скажи, как твоя хорошенькая подруга-блондинка? Та, что работает в моем клубе?

Мое сердце замирает. Я хочу, чтобы он крутился возле моей лучшей подруги еще меньше, чем, возле Софии.

— Анна.

— Да, она.

— С ней все в порядке. Она и Мануэль… — я останавливаюсь, когда перед моими глазами вспыхивает еще одно видение моего мертвого телохранителя. Я скучаю по нему. Как и по Анне. Она, должно быть, сходит с ума от беспокойства. Я должна каким-то образом передать ей сообщение так, чтобы об этом не узнали власти.

— Она все еще тоскует, да? Плохо дело… Эмилио Сантьяго всегда был психопатом. Я знаю, это больно слышать, но ты оказала нам всем услугу.

— Все ваши дела плохи, — огрызаюсь я.

Рик пожимает плечами.

— Плохи для одних. Хороши для других.

— Что случилось с телом Мануэля? — говорю я, отказываясь втягиваться в дискуссию об этике с разыскиваемым преступником.

— Данте взял на себя ответственность после того, как выписался из больницы. Он доставил его самолетом обратно в Колумбию и организовал частные похороны.

По какой-то причине это меня шокирует. Мануэль жил и умер ради Данте, в то время как Данте всегда относился к нему с таким презрением.

Рик читает выражение моего лица, как по книге.

— Любой мог бы подумать, что под всей этой броней у него есть сердце, — его насмешливый голос следует за мной по коридору. — Наслаждайся своей ванной, Ив. Увидимся утром, если Данте не кастрирует меня посреди ночи за то, что я с тобой разговаривал.

— Спокойной ночи, мистер Сандерс, — вежливо говорю я, появляясь в дверях. — Наслаждайтесь остатками вина. Я прослежу, чтобы он прислал вам счет, но только после того, как вас кастрирует.

Смех Рика сопровождает меня вверх по лестнице в спальню Данте.

* * *

Ванна, которую я готовлю для себя, глубокая и роскошная. Лишь от вида ее ваша кожа тает и мурашки пробегают по коже головы. Я скольжу в воду, погружаясь по самую шею, наблюдая, как моя алебастровая кожа приобретает розоватый оттенок. Я все еще лежу тут, когда час спустя появляется Данте.

— Ты что, никогда не стучишь? — сонно бормочу я, щурясь на него сквозь пар. Его элегантная серо-белая ванная комната отливает серебром. Зеркало над раковиной стало полностью непрозрачным.

— Ты когда-нибудь перестанешь доставать меня фигней? — он останавливается у ванны и сняв ботинки, расстегивает джинсы.

— Нет, если я могу с этим помочь… И что, черт возьми, по-твоему, ты делаешь? — говорю я, и мой голос повышается от возмущения.

— А ты как думаешь?

Его рубашка идет следом. Теперь Данте стоит передо мной совершенно голый и снова выглядит как чертов бог, с оливковой кожей, рельефными мышцами, и более чем впечатляющей эрекцией.

Я облизываю губы в предвкушении.