Сердца небес - Кэтрин Вилтчер

— Ч-что вы здесь делаете?

— Ну, я наслаждался жизнью, пока кто-то не устроил погром в коридоре. И все же я испытываю облегчение, обнаружив, что это ты, а не Данте… Интересно, сколько пальцев я потерял бы за то, что трахал его горничную на кухонном столе? По крайней мере, три, я думаю… — он поднимает брови, ожидая реакции.

Я отвожу взгляд, отказывая ему в ней. Он отличается от Данте, когда ему это выгодно, но этого человека очень мало что пугает. Это делает его столь же опасным, сколь и харизматичным. Данте разделяет то же очарование.

— Где он, в любом случае? — спрашивает Рик.

— Отъехал, — отвечаю я, быстро сглатывая. — Где София?

— Наверное, вернулась в свою спальню, распевая «Аве Мария». Я ужасный грех, Ив Миллер. Пройдет по меньшей мере сотня лет, прежде чем она окончательно очистит свою душу.

Я очень стараюсь, но не могу подавить улыбку. В Рике Сандерсе есть какое-то злое обаяние, которое каким-то образом уменьшает часть плохого.

— Это та часть, где ты снова говоришь мне отвалить? — спрашивает он, прислоняясь к дверному проему, засунув руки в карманы. Явно не спешит уходить.

— Возможно попозже, но сначала мне нужно поесть.

— Что ж, это уже улучшение, — он отступает в сторону, чтобы пропустить меня на кухню, и я проскакиваю мимо него так быстро, как только могу. Я не хочу думать о том, что моя милая подруга связалась с этим мужчиной.

Он следует за мной.

— Каков твой яд? — спрашивает он, когда я открываю дверцу холодильника, а он протягивает руку и достает дорогую на вид бутылку белого. — Это подойдет?

— Я бы предпочла что-нибудь съедобное.

— Ну же… побалуй меня, — ухмыляется он, роясь в поисках двух бокалов. — Я сомневаюсь, что Данте когда-нибудь снова позволит мне остаться с тобой наедине в одной комнате. Кроме того, ты прервала мое вечернее развлечение. Мне нужно как-то скоротать время.

— Обычное явление, не так ли? — говорю я ледяным тоном. — Трахать персонал своего делового партнера?

— А ты как думаешь? — говорит он, и улыбается еще шире.

— Мне достаточно взглянуть на вас, чтобы догадаться о вашей репутации, мистер Сандерс.

— А у Данте? Ты же знаешь, что он трахнул больше домработниц, горничных и чертовых доярок, чем я когда-либо смогу.

Сейчас он пытается вывести меня из себя. Он наслаждается собой.

— Больше нет, — я начинаю рыться на полках в поисках остатков еды.

Позади меня Рик начинает смеяться.

— Ты возносишь его на настоящий пьедестал.

Я ставлю зеленый салат на стойку, а он наливает два бокала вина.

— Могу тебя заверить, здесь нет никакого пьедестала. Вы слышали, что я сказала ему ранее.

— Верно. Я никогда раньше не видел, чтобы женщина так с ним разговаривала. Ты ведь знаешь, на что он способен, правда?

— В прошлом году я наблюдала, как в течение десяти минут он убил тридцать человек, — тихо говорю я. — Поверьте мне, мистер Сандерс. Я точно знаю, на что он способен.

— И все же, ты еще здесь… Это говорит мне об одной из двух вещей. Либо ваша размолвка ранее была началом ухаживания, либо это была ваша собственная дурацкая прелюдия. Конечно, покупать цветы менее эмоционально изматывающе?

— Он это заслужил. Вы все заслужили, — я отказываюсь относиться легкомысленно к тому, что я сказала.

— Ты пытаешься искупить его вину? Если это так, то, боюсь, ты ведешь проигранную битву.

— Я не могу изменить Данте. Только он может это сделать.

— Хорошо. Я рад слышать, что ты не в бреду.

Между нами повисает пауза.

— Вы знаете Андрея Петрова? — внезапно спрашиваю.

В глазах Рика мелькает искра узнавания. Я наблюдаю, как он подходит к островку и выдвигает табурет.

— Я не уверен, что ты хочешь свернуть на этот холодный, темный переулок, Ив, — мрачно говорит он. — Данте все расскажет тебе, когда будет готов.

У меня перехватывает дыхание.

Бинго.