Всё зло от дорам! - Николетта Саммерс

"Не волнуйся, так и задумывалось. Я про обидно, ты всё правильно поняла", — улыбнулся мне Хью, а потом сказал, что у него нет на меня времени и куда-то ушёл… А я стала думать, что воображаемый друг в конец отбился от рук и о том, что не имею не малейших представлений какие у него могут быть дела в моей голове, разве что опять пойти в бар? Хью! Ты, что пошёл пить в бар, пока я тут страдаю от того, что меня кинули?

Друг не ответил, но молчание в голове было таким спокойно ехидным, что ответа и не требовалось, у кого-то продолжался праздник.

Я рассматривала старые сохраненные картинки с пейзажами на своем телефоне, когда вернулся кореец, и не просто вернулся, а принёс нам кофе из кофейного автомата.

— Спасибо, — кажется, я начинаю понимать, как работает дорамная магия (вспомнилась операция с соком), только горячий кофе гораздо лучше, чем сок из ларька.

Ник пожал плечами, мол, не за что и тоже сделал глоток. Посидели, помолчали, растягивая вкусный напиток и уютный практически не мешающий думать о своем гул, издаваемый другими пациентами.

Когда кофе закончился, Бо спросил, как я.

Сначала хотелось пошутить, что всё более серьезно, чем есть, желание произнести что-то пафосно-драматическое, ну или хотя бы просто язвительное так и подмывало меня изнутри, а потом я заметила, тени под чужими озабоченные мои здоровьем глазами и тихо булькнула воздухом, поспешно заверяя, что всё не так страшно как кажется.

— Хорошо, а то ты и на двоих-то ногах удержаться не можешь, страшно представить, чтобы ты с собой сделала, передвигаясь на одной.

Я надулась, а Ник, переводя тему, спросил мой адрес, хмыкнул, осознав, насколько близкие мы соседи и снова вызвал такси.

* * *

До квартиры шла, опираясь на плечо азиата, хотя открещивалась от этих проводов как могла, заранее предчувствуя неадекватную реакцию родных на Ника (я и с парнем… более чем уверена, что у Руса где-то лежит тетрадь с заготовленными на этот случай шутками). В общем, у дверей попыталась в очередной раз намекнуть, что всё уже хорошо, но добровольный костыль лишь с привычной ухмылкой, молча, нажал на звонок.

На пороге, оправдывая мои ожидания, появилась морда слишком уж радостно скалящегося любимого брательника:

— Явилась, не запылилась, где шлялась, мелкая? И кто это тебя привел? Так напилась, что сама идти не можешь?

Возвела очи потолку и представила ребят друг другу.

Ник протянул руку вперёд и брат её тут же пожал, при этом сначала хитро улыбаясь, затем болезненно морщась.

— Ты где этого спортсмена нашла? И чего вы всё ещё стоите на пороге и обнимаетесь, вы если влюбились, так сразу и говорите, пойду запрусь в комнате, чтобы вас не смущать… — и он продолжал нести подобную белиберду, а я чувствовала, как мои щёки медленно краснеют, а глаза Ника начинают даже не смеяться, откровенно ржать над происходящим.

И вот о чём я подумала, почему, чтобы не смущать меня брату нельзя просто заткнуться (в смысле, вот зачем объективно нужно рассказывать практически первому встречного про моего бывшего, и про то, что я недалекая (это, кстати, поклёп), но готовлю хорошо, единственный, со слов брата, плюс).

Я медленно начинала злиться, а Ник, с которым мы уже вошли в квартиру и сидели в коридоре на диванчике (а он ведь не планировал заходить), время от времени вставлял комментарии, подстрекая брата продолжать.

Интересно это что месть за наш тогдашний визит к нему или ему просто реально весело слушать история, исходя из которых, я часто веду себя как идиот.