Всё зло от дорам! - Николетта Саммерс

В общем, дошла до библиотеки в подавленном состоянии, там уже, поневоле пришла в себя и стала жизнерадостней, узнала, что привезли новый выпуск "Психологических исследований". Чуть ли не расцеловала пожилую библиотекаршу и сразу же побежала на 2 этаж старого советского здания читать и не думать ни о чём кроме науки. О, тишина библиотек, будь же ты благословенна!

Подошла к стойке, заказала последний выпуск журнала и оглядела читальный зал, надеясь не увидеть никого из знакомых, кто бы мог ко мне подсесть и отвлечь от любимого занятия. И увидела… нет, ну не может быть!

"Не волнуйся, эта не отвлечет, видишь, Мила сама занята", — усмехнулся Хью в моём сознании.

Да вижу, просто не понимаю, что она здесь делает.

"А ты понаблюдай, ты же за ней шпионишь" — напомнил Хью.

И правда, чего я в самом деле? Реально или нет, нужно работать с тем, что есть. Так что повернулась в сторону Ивашкиной, благо в читальном зале помимо меня, её, библиотекаря и какого-то студента-индийца, увлеченно читающего то ли монографию, то ли сборник научных статей, изданный в нашем вузе и опознанный мной по безвкусной бледной истёртой бумажной обложке, никого не было. И да, наверно, Мила решила, что это ушел индиец, потому что, когда мне принесли журнал я смогла спокойно подобраться поближе к девушке и разглядеть, где она стоит и что смотрит. Потом, правда, под подозрительным взглядом библиотекаря пришлось сесть за парту. Но я поняла, что Мила разглядывает фото в старой газете, кажется, при этом плачет и гладит его одной рукой, другой сжимая свой кулон, впрочем, мне могло и показаться, потому что в то, что увиденное правда, а не обман зрения, просто не верилось. Красотка и богачка-Мила плачет из-за фотки, да, кто поверит в подобную чушь?!

— Хватит, теперь я сдаюсь, прощай, вот увидишь, я ещё буду в сто раз счастливее чем ты, а эта идиотка пожалеет, что так с нами поступила! Полоумная (интересно, это она сейчас о той, о ком я подумала или я кого-то с подобным диагнозом еще не знаю?) разрушила всю нашу жизнь, — эм, конечно, с точки зрения простого обывателя, Мила вела себя довольно странно разговаривая со старой фотографией, но с точки зрения добычи информации, я готова была её расцеловать. Да и по мнению Выготского, разговоры вслух лишь промежуточный этап на переходе к внутренней речи, правда, по-моему, он писал про детей, но кто знает, может, эта девушка внутри все ещё ребенок?

"Ли, ты бы вместо того, чтобы философствовать, лучше бы от Ивашкиной отвернулась, открыла свой "букварь" и изобразила прилежного Буратино, наконец, внявшего советам папы Карлы, потому что, боюсь, Мила сразу поймёт, что ты за ней шпионила, когда пойдет к библиотекарю", — практически впервые дал мне по-настоящему дельный совет Хью, которому я поспешно и вняла, даже отсев от Милы дальше на еще один стул и выставив на стол свою высокую сумку, чтобы хоть немного прикрыть склонившееся над журналом лицо.

И да как не странно я быстро увлеклась и почти проворонила момент ухода Ивашкиной, которая, судя по отсутствию разоблачающих выкриков меня не заметила. Пронесло. Дождалась её ухода, подошла к библиотекарю и попросила газету, которую брала Ивашкина, мол, одногруппница, и тоже хочу использовать в своей работе.

Взяла в руки и немного приуныла, это была не одна газета, а 5 или даже больше выпусков сшитых в один, тем не менее, взяла, прилежно списала выходные данные и принялась листать и читать в надежде отыскать ту самую страницу. Где-то получаса хватило, чтобы осознать, что за 2 часа это сделать не успею, ведь что было изображено на снимке я не запомнила, а для того, чтобы с ходу понять, что могло вызвать у Милы подобную реакцию, я была с ней слишком мала знакома. Поэтому с тоской прикинув, что заряда и памяти на телефоне хватит, принялась фотографировать, проклиная свое ухудшившееся зрение и чёрно-белые снимки, которые все на одно лицо.