Ночная смена - Энни Краун

Я сказала себе, что могу отнестись к этому по-взрослому. Сказала, что у меня может быть одна ночь, чтобы перестать быть такой трусихой и немного повеселиться. Но вот я здесь, немедленно и безудержно привязываюсь к первому парню, к которому когда-либо испытывала подобные чувства. Я хочу, чтобы Винсент сделал что-то совершенно несоразмерное ситуации, например, ворвался вниз, вырубил динамики и отправил всех остальных по домам. Я бы хотела, чтобы он был романтическим героем, даже если это смешно.

Джабари Хендерсон снова колотит в дверь.

— Иди, — говорю я Винсенту, слегка подталкивая — последний повод прикоснуться к его груди.

Взгляд, который он бросает на меня через плечо, пересекая комнату, одновременно мучительный и извиняющийся. Я прячусь рядом с душем, вне поля зрения, и слушаю долгую тишину, прежде чем он отпирает дверь спальни и распахивает ее.

— Что-то ты долго, — кричит кто-то в коридоре.

— Прости, прости, — извиняющимся тоном говорит Винсент. Он на удивление хороший актер. — Не смог найти бумажник. Джабари, у тебя в комнате еще осталась текила?

Ответ таков:

— О, черт возьми, да.

Винсент проскальзывает в коридор, плотно закрывая за собой дверь. Я прислушиваюсь к характерному звуку удаляющихся шагов и веселью, когда он ведет товарищей по команде по коридору.

Я стою в ванной Винсента, прижавшись спиной к стене и смотрю на свое отражение в зеркале. Волосы растрепаны. Помада исчезла. Лицо раскраснелось, а на шее появились розовые пятна. Совсем немного засосов, но, возможно, они останутся до завтра. Надеюсь, так и будет, потому что мне нужны конкретные напоминания о том, что мы сделали. Я хочу сувениры, черт возьми.

Потому что иначе юне поверю, что это произошло.

Он довел меня до оргазма. Посреди вечеринки по случаю его собственного дня рождения.

На мгновение головокружение преодолевает беспокойство. Я улыбаюсь своему отражению. Но чем дольше смотрю, тем больше ошеломленная улыбка исчезает и тем сильнее сжимается желудок.

Идеально. Он был идеален. Это было похоже на что-то прямиком из лучшего любовного романа, где парень боготворит девушку и на самом деле обращает внимание на то, что заставляет ее чувствовать себя хорошо. Не было ни единого момента, когда бы мне не понравилось то, что делал Винсент — и я не возражаю, если у него было много практики, потому что не собираюсь никого позорить, но меня поражает, что вся встреча была довольно однобокой.

Черт возьми, он даже не кончил.

Отдавал и отдавал, и даже когда я лапала его штаны и потребовала показать член, Винсент казался нерешительным. И я знаю, что он хотел меня. Видела желание в его глазах, и не могу придумать другой причины, по которой парень мог бы так смотреть на девушку. Но теперь, когда я одна в ванной, руки трясутся, пока разглаживаю спереди помятое боди и задаюсь вопросом, сколько из этого было в моей собственной голове.

В горле образуется комок.

Я не могу это объяснить. Не могу понять, в чем дело.

Просто чувствую, что сделала что-то не так.

* * *

Несмотря на все усилия, я не могу найти нижнее белье. Знаю, что сняла трусики и бросила их куда-то в сторону стола, но тех нигде нет. Я сдаюсь после нескольких минут поисков и натягиваю джинсы обратно поверх разорванного боди, сильно краснея при воспоминании о лице Винсента, когда раздевалась.

«Это… Мне нравится эта штука.»

Я фыркаю и провожу руками по лицу. Я только что испытала лучший оргазм в жизни. Только что сделала все, чего когда-либо хотела. Не знаю, почему чувствую себя дискомфортно. Ноги все еще дрожат от оргазма, когда я открываю дверь Винсента и проверяю обе стороны, прежде чем выскользнуть в коридор незамеченной и, спотыкаясь, спускаюсь вниз.