Все, что осталось - Кристина Баландина (2024)

— Ну нет же, любовь далека от всех этих огней, страсти и влечений, потому что ее нужно почувствовать. — говорила Кэрол. — В какой-то игре и увлечении мы страдаем лишь мягким образом, мучаемся от отказа или от невнимания, а в любви по-другому, здесь идет мерзкое ощущение по рукам, перерастающее в мелкие панические атаки, и боль невыносимой утраты, то есть, если там, в симпатии и влюбленности мы просто теряемся и путаемся, места себе не находим, то здесь же ощущаем самую сильную боль, а затем безысходность…будто больше нет тебя, взглядов, прикосновений, чувств и жизни в целом…буквально нет существования. — И ты вот так не сможешь пойти за другим человеком, ты будешь везде искать похожих.

— Как бы меня не убеждали, я не могу согласиться с твоим мнением, я считаю, что лучше иметь несколько кратковременных моментов с кем-то, нежели страдать, думать и убивать себя, — продолжала Мэриет, смотря прямо в глаза Кэрол, — когда любишь, как ты говоришь, это все так притирается, можно сказать…каждодневные «люблю, скучаю, любимая, дорогой» …это так надоедает…лучше всю жизнь гнаться за эмоциями и бурей бесконечной искры. — Зато сколько в голове историй, от которых кровь стынет в жилах! — Мэриет улыбалась так горячо, видимо, вспоминая что-то невероятно чарующее.

— Может быть ты и права…но любить кого-то-это настоящее чудо, сам пылаешь от счастья, когда видишь улыбку другого… — продолжала Кэрол и тоже откинула сидение назад.

Они лежали молча пять минут, а затем Кэрол все чаще стала смотреть на Мэриет и немного улыбаться, отчего молодая девушка смутилась и улыбнулась в ответ. На улице начинало темнеть, и Кэрол, заметив, что волосы все так же мешали Мэриет, поднесла руку к ее щеке, а затем аккуратно убрала золотистую прядь. Музыка играла не так шумно, но дыхание Мэриет все чаще перебивало мелодию, она посмотрела в глаза женщины и отвела взгляд в окно.

— У тебя и вправду очень нежные руки, Кэрол…а как здесь хорошо, вдали от городского шума… — сказала Мэриет и смотрела на деревья.

— Думаю, нам пора, — ответила Кэрол и улыбнулась, снова посмотрев на блондинку.

Бар в городе Аспена открывал свои двери ночью для людей, которые были готовы прожигать свою молодость каждый день. Сегодня там находился Денни и пристально наблюдал за молодыми людьми.

— Скажи мне, парень, что интересного в пьяном отрыве? — спросил Денни у бармена.

— Не знаю, мистер, кажется, либо люди так находят себя, либо же от скуки… — ответил молодой парень.

— Находить себя в разгульном образе жизни…бред и только, — сказал Денни и снова повернулся в сторону людей.

— Так…ладно, налей мне еще, — продолжал Даниэль, — они танцуют и тем самым находят себя?

— Сэр, я не знаю, пообщайтесь с кем-то другим, — ответил бармен.

— С кем здесь общаться! — С тем, в углу, который подбирает мелочь с пола, или с тем, который незаметно пристает к девушкам…аййй…а они только и рады этому, как же этот мир прогнил! — громко говорил Денни. — Где чувства, где страсть, где эмоции?

— Вы женаты? — спросил уверенно бармен.

— Нет, — ответил твердо Денни.

— Так подойдите к любой девушке, вон сколько одиноких.

— Девушки по таким местам не ходят, а это, максимум тяжелая ноша, которая будет выбивать из тебя деньги, а сверху еще и ломать нервную систему.

В скором времени в бар зашел мужчина, но он был достаточно стар: на его висках была седина, а вокруг глаз синяки от пропойной жизни.

— Здравствуйте, мистер! — громко сказал Денни и улыбнулся, как бы смеясь над ним.

— Добрая ночь сегодня встречает нас, господа, многое меняется в такое время: мысли, слова и действия.

— К чему Вы это сейчас говорите…? — сказала грубо Денни.

— К тому, что кровь на руках твоих не смоется никогда, а мучительный страх гибло начнет пожирать тебя изнутри. — Чувство вины и смерть погубит тебя в будущих месяцах.

— Что? — более точно сказал Денни и повернулся к мужчине. — Не шути так, старик!