Воровка - Тара Кресцент

― Привет, Антонио, ― мурлычет она. ― Как неожиданно встретить тебя здесь.

― Валентина. ― Его глаза ненадолго встречаются с глазами Энцо. ― Перон, хорошо выглядишь. Лучия, можно тебя на минутку?

На лице Энцо ― нечитаемая маска. Он должен знать, кто такой Антонио; все в Венеции знают. Это делает встречу очень неловкой. Энцо ― начальник полиции, а Антонио действует по ту сторону закона. Не думаю, что они подерутся, но зачем рисковать?

Я соскальзываю со своего места.

― Мне нужно выпить. Угостишь меня?

Мы подходим к бару. Все взгляды в зале устремлены на Антонио. В отличие от большинства мужчин здесь, он одет просто ― в темные брюки и свитер. Его волосы взъерошены, а глаза выглядят усталыми. Но как бы он ни был одет и как бы устало ни выглядел, все в «Казанове» обращают на него внимание. Антонио ― власть в Венеции. Было бы глупо игнорировать главного хищника среди них.

Он оплачивает мой напиток, а затем увлекает меня в тихий угол.

― Что ты здесь делаешь? ― спрашиваю я, как только мы оказываемся за пределами слышимости.

― Я здесь из-за тебя. ― В его глазах появляется нотка настороженности. ― Данте сказал мне, что ты в «Казанове», и я, как гребаный дурак, потащился сюда.

Он выглядит недовольным своим признанием. А я настолько удивлена его честностью, что начинаю хихикать. Всю неделю мне казалось, что гигантская рука сжимает мое сердце. Но теперь это давление ослабевает, и меня охватывает головокружительное чувство предвкушения.

― Ты ревновал?

Его губы искривляются в язвительной улыбке.

― Чрезвычайно. ― Он берет напиток из моих рук и отставляет его в сторону. Он поворачивает меня так, что моя спина оказывается прижатой к его груди. Его рука обвивается вокруг моей талии и притягивает меня ближе. ― Ты хочешь заставить меня ревновать, Лучия? ― говорит он, его голос ― теплая ласка. ― Ты играешь с огнем, маленькая воровка.

Зал клуба отступает на задний план.

― Я обожгусь?

― Ммм… Он целует меня в шею. ― Я резко вдыхаю, мое дыхание сбивается. ― Тебя интересует Энцо?

Он серьезно? Я практически вжалась задницей в его промежность, а он думает, что я хочу кого-то другого?

― Нет, идиот. Меня интересуешь ты.

Его большой палец скользит по выпуклости моей груди.

― Я не был в «Казанове» какое-то время, но уверен, что у них все еще есть отдельные комнаты. Хочешь найдем такую?

Мой пульс учащается. В горле пересыхает. Но я еще никогда не была так готова, так уверена в своем решении.

― Да.

― Какие у тебя ограничения?

― Никаких игл, никакой крови, ничего, что могло бы повредить кожу. И ничего странного.

Он поднимает руку, чтобы позвать сопровождающего.

― Странного?

Я чувствую, как яростно краснею.

― Ничего странного. Никакой мочи и тому подобного.

В его глазах пляшет веселье.

― Согласен, ― говорит он. ― Как насчет легкого воздействия и оральных игр?

Очертания его эрекции упираются в брюки. Я тихонько смеюсь. Это более знакомая почва.

― Ты хочешь, чтобы я отсосала твой член.

Его рука обхватывает мою попку.

― Нет, ― поправляет он, его голос восхитительно строг. ― Если ты очень вежливо попросишь, я позволю тебе пососать мой член. Но сначала я буду настаивать на том, чтобы ты кончила от моих пальцев и рта. ― Он ухмыляется. ― Начнем?

Глава 18

Лучия

Представитель клуба знакомит нас с правилами, а затем вручает каждому по клипборду. Там несколько страниц отказов от ответственности, прежде чем мы сможем воспользоваться приватной комнатой, но Антонио ставит свою подпись внизу, не читая мелкого шрифта.

Я поднимаю бровь, удивленная его невнимательностью.

― Разве ты не собираешься это прочитать?

― Клуб принадлежит мне. Но что еще важнее, ― добавляет он, окинув меня многозначительным взглядом, ― сейчас мне плевать на бумажную волокиту.