Адриано - Оливия Торн

Поэтому я продолжаю двигаться, искать, пробираться сквозь тьму…

Пока не вижу первый проблеск света.

Глава 97

Бьянка

Я открываю глаза.

Я нахожусь в комнате с бежевыми стенами.

Справа от меня огромное окно. Через него видны крыши старой Флоренции, солнце и голубое небо.

Раздается высокий гудок… гудок… гудок.

Это напоминает мне медицинские передачи — эпизоды «Скорой помощи», которые я смотрела в Интернете.

Во рту сухо, как будто он набит ватой…

И все тело болит.

Затем я вспоминаю последнее, что происходило перед наступлением темноты:

Машина перевернулась через ограждение.

Весь мир перевернулся…

О, я поняла.

Я, должно быть, в больнице.

Я поворачиваю голову на подушке, чтобы видеть комнату вокруг себя.

На стуле у моей кровати сидит мужчина, верхняя часть его тела согнута, предплечья лежат на ногах. Его голова опущена, а руки сцеплены вместе. Похоже, что он молится.

Это на секунду выбивает меня из колеи, потому что я никогда не видела никаких признаков религии в человеке, которого знаю и люблю…

Но даже не видя его лица, я узнала бы остальные части его тела.

— … Адриано?.. — зову я.

Меня удивляет, как звучит мой голос: как хриплое карканье.

Мужчина поднимает голову, словно слышит выстрел.

Это он. Под глазами темные круги, он выглядит бледным и осунувшимся, но это мой Адриано.

Он вглядывается в мое лицо, будто видит привидение.

Потом он бросается ко мне и встает на одно колено, чтобы сжать мою руку.

— Детка, — говорит он, и я могу поклясться, что никогда не слышала, чтобы он был так счастлив.

— … эй… — шепчу я.

Он целует мою руку с болью и страстью…

А потом он встает, наклоняется ко мне и легонько целует в губы.

Его губы такие мягкие и теплые…

В то время как мои — сухие и потрескавшиеся.

Я хмурюсь. На нем другая одежда — темно-синяя рубашка и черные брюки.

— … как долго меня не было? — шепчу я.

— Три дня.

Мои глаза широко раскрываются.

— … три дня?

Он усмехается и кивает.

— Да. Это первый раз, когда ты пришла в себя. На самом деле…

Он протягивает руку и нажимает кнопку на пластиковой коробке.

— … что это?

— Я звоню медсестре, чтобы она сообщила твоим родителям.

— … они здесь?..

— Конечно, они здесь. Просто пошли перекусить.

Дверь в палату открывается, и женщина просовывает голову внутрь.

— Да?

Затем она видит меня, и ее глаза расширяются.

— Ой…

— Не могли бы вы найти ее родителей? — спрашивает Адриано. — Они должны быть в столовой.

Медсестра кивает, затем поспешно выскальзывает за дверь.

Адриано снова опускается на колени рядом с моей кроватью и морщится, словно ему больно.

— … что случилось?..

— Ничего. Все в порядке.

Я роюсь в памяти, что же произошло — чем можно объяснить его гримасу.

Потом вспоминаю.

— … в тебя стреляли! — восклицаю я.

— Да, но я в порядке.

— … почему ты не в больнице?

Он в шутку оглядывает комнату.

— Я в больнице.

— … но…

— Все в порядке. На мне был пуленепробиваемый жилет. У меня небольшие ушибы. Это ничто по сравнению с тем, что пришлось пережить тебе. — Он берет меня за руку и пристально смотрит мне в глаза. — Это ведь ты разбила машину Меццасальма?

Мне приходится снова порыться в памяти.

Я вспоминаю — ощущение руля в моих руках, когда я выкручиваю его до упора.

— … да.

Внезапно внутри меня поднимается ледяная паника.

— Он…

— Он мертв, — успокаивает меня Адриано. — Все кончено.

Я снова могу дышать. С облегчением я откидываюсь на подушку.