Да здравствует король - Кай Хара

Спустя несколько часов я лежу в постели. Я бесконечно ворочаюсь в поисках сна, который никак не наступает. Я не могу заставить свой мозг перестать вихриться от тревожных мыслей и отключиться на ночь.

Он все еще не вернулся.

Я злюсь на него. Не за то, как он меня схватил, а за то, как он использовал нашу сделку, чтобы заставить меня замолчать. Может быть, в его мире это и естественно — сказать женщине, чтобы она заткнулась, но не в моем. То, что он поступил так, как он просил, было чисто спортивным актом и здоровой дозой самосохранения, но я в ярости.

Однако у узла в моем животе есть и другое название. Беспокойство. Потому что, независимо от его реакции или от того, как он набросился, я сказала что-то, что пробилось сквозь его стены и задело за живое.

Обида обычно маскируется под такой же взрывной гнев. Я также не хочу подвергать его психоанализу и придавать ему большее значение, чем он заслуживает.

Возможно, он просто мудак без всякой причины.

Я рада, что Феникс с ним. Не то чтобы я его совсем не знаю, но, по крайней мере, Роуг не один. Интересно, что он задумал и есть ли с ними еще кто-нибудь.

Я надеюсь, что они одни.

Мне хочется задушить себя подушкой за то, что я такая глупая. Я быстро вздрагиваю. Я не могу оставаться в постели ни секунды дольше. Я сбрасываю с себя одеяло и замираю, услышав шум в коридоре.

Роуг. Он вернулся.

Судя по звукам, которые я могу разобрать, он открывает дверь и заглядывает внутрь. Она закрывается, я полагаю, за ним, пока я не слышу его приближающиеся шаги.

Я бросаюсь обратно на матрас, натягиваю на себя одеяло и притворяюсь спящей.

Я успеваю как раз вовремя.

Через несколько секунд дверь в мою комнату открывается. Я стараюсь, чтобы мое дыхание было ровным, а мышцы лица расслабленными, когда слышу его приближение.

Он стоит на моей стороне кровати, надо мной, и молча смотрит на меня сверху вниз. Мне хочется открыть глаза и увидеть его лицо, но я не хочу новой стычки.

Я слышу звон ремня, затем звук падающей на пол ткани. Он переходит на другую сторону кровати. Я не была уверена, будет ли он спать здесь со мной или в своей спальне, но, предполагая, что он присоединится ко мне, я использовала декоративные подушки и выстроила их в ряд, чтобы создать стену, отделяющую мою часть кровати от его.

Он громко фыркает. Вслед за этим раздается звук падения чего-то на пол.

Он сбрасывает все подушки с кровати.

Забирается под одеяло и ложится на бок, а затем обхватывает меня за талию и прижимает к своему твердому телу. Сразу же тепло его тела переполняет меня, окутывая уютным коконом. Я чувствую, как его рельефные мышцы прижимаются к моей спине, а его сильная рука обхватывает меня, защищая, что, как ни странно, заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

От него пахнет бурбоном и сигаретами. Это такой грубый мужской запах, который полностью ему подходит. Незаметно для себя я вдыхаю глубже.

Я не задаюсь вопросом, почему облегчение — это доминирующая эмоция, которую я испытываю, когда не обнаруживаю на нем никаких незнакомых запахов.

Я чувствую, как его сердце бьется о мою спину, когда он опускает голову рядом с моей, и его дыхание овевает мои волосы.

— Ты не спишь?

Я не отвечаю, следя за тем, чтобы мое дыхание было ровным, а тело оставалось невесомым. Он опускает голову и целует мое обнаженное правое плечо, бормоча то, что, как я полагаю, является его версией извинения на моей коже.

— Я виноват.

18

Когда я проснулся на следующее утро, ее уже не было.

Аромат амбры, который она оставила после себя, доносится от ее подушки, и я сопротивляюсь желанию зарыться в него лицом и глубоко вдохнуть.