Когда он умело сорвал остатки моей рубашки, не обращая внимания на мою борьбу, я закричала. Звук был настолько неестественным и отчаянным, что он болезненно пронзил мои кишки и потряс мое тело. Он резко выпрямился и посмотрел на меня с бурным удивлением, но было уже слишком поздно. Потребность в выживании уже поглотила меня. Мои зубы впились в его правое плечо. Я не переставала кусать. Даже когда ощутила металлический привкус его крови, я не остановилась.

Я слышала его проклятия и стоны боли, но это только подстегнуло меня. Он мог бы легко сбросить меня с места быстрым и беспощадным взмахом ножа. Слезы накатились мне на глаза, сделав мой взгляд размытым.

Осторожные руки обхватили меня за плечи, поднимая, но в то же время удерживая рядом.

— Какого черта ты думаешь, что делаешь? — потребовал он, тряся меня.

Это был серьезный вопрос? Я с отвращением оттолкнула его, и если бы я не чувствовала себя такой чертовски сумасшедшей, то посмеялась бы над его изумленным взглядом.

— Я не позволю тебе снова сделать меня испуганной маленькой девочкой.

— Лейк? Открой дверь! Я слышала твой крик — мне позвонить в полицию?

Дерьмо. Я забыла, что тетя Карисса дома.

Мы долго наблюдали друг за другом, оба ждали, что я сделаю. Я выдержала взгляд Кирана, отвечая:

— Э-эм… я в порядке. Я ушибла палец на ноге и подумала, что сломала его.

— Хочешь, чтобы я посмотрела?

— Нет, я в порядке. Я спущусь через минуту, чтобы приложить лед.

Ее удаляющиеся шаги были единственным звуком между нами, пока мы смотрели друг на друга.

— Тебе нужно уйти, — приказала я, вставая с кровати, когда убедилась, что моя тетя находится вне зоны слышимости. Теперь мы стояли лицом друг к другу.

— Хочешь вернуться на шесть недель назад? Ты хочешь изоляции, дистанции, жесткого секса без малейшего намека на связь? Хочешь почувствовать, что у тебя нет выхода? Ты хочешь чувствовать себя быть вынужденной и использованной? Ты могла кончать каждый раз, когда я прикасался к тебе, но я знаю, что это с тобой сделало, и если бы я надавил еще хоть немного, ты бы сломалась.

Он схватил меня за талию и без предупреждения притянул к себе.

— Только скажи, и я смогу заставить тебя снова почувствовать то же самое. — Он низко наклонился и прошептал мне в губы: — Беспомощной… — Он закусил мою нижнюю губу зубами. — И основательно трахнутой.

Моя прежняя решимость начала таять, я захныкала.

— Ты моя испуганная маленькая девочка, Лейк. — Я еще больше растаяла от звука моего имени на его губах. Использование моего имени было явным показателем того, что я влияю на него в данный момент — так же, как он влиял на меня. — А я твой большой плохой волк.

Он поцеловал меня во второй раз за сегодня, и я позволила ему.

В его объятиях у меня не было сил бороться с ним. У меня не было сил заботиться о том, что он был монстром из прошлого, которое, несомненно, было темным. Я просто. Просто. Не могла.

— Каждый раз, когда я приближаюсь к тебе, я не могу вспомнить, почему должен держаться подальше, — простонал он, наконец отпустив мои губы.

Это касается нас обоих.

— Ты держишься в стороне, потому что злишься на меня или потому, что думаешь, что защищаешь меня?

— Я защищаю тебя.

— Ага. То, что тебя едва не похитили, было явным свидетельством этого, — я закатила глаза. Винила ли я его в том, что его чуть не похитили? Нет. Я винила в этом людей, из-за которых он пришел в этот мир, слепо доверяя свою защиту.

— О чем ты говоришь?

— Я не знаю, что говорю. Когда я проснулась этим утром, я ненавидела тебя и не хотела ничего, кроме как увидеть тебя за решеткой. Я обратилась к детективам Дэниелсу и Уилсону с предложением предоставить все доказательства.

Я случайно взглянула ему в глаза, ожидая гнева, но видела только вопросы.

— И?