Клянусь своим сердцем - Шанджида Али

Я сломлена, вывернута наизнанку. Делая глубокий вдох, я вонзила нож себе в живот.

Боль разлилась по моим нервам, когда кровь начала капать на пол. Тяжело вздыхая, я открыла глаза, глядя на себя в зеркало.

Из глубокого пореза сочилось еще больше крови. Я не знала, сколько прошло времени, но мое зрение затуманилось.

Мое сердце колотилось так сильно, словно билось в последний раз. Даже в горле пересохло, когда я смотрела, как увеличивалась лужа крови на полу, а мои руки становились пунцовыми.

Через несколько минут мое тело начало слабеть, поскольку я больше не могла держать себя в руках…

Моя кожа побледнела, и похолодало…. мое сердце замедлилось…

Все размыто… Не могла сосредоточиться… не чувствовала… не видела в этой темноте… отдаленные выстрелы…

Наконец-то я свободна.

Это все для меня.

Мой конец и начало.

ГЛАВА 1

Любовь освобождает тебя во тьме.

ТЕЙЯ

СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ

Накрыв стол к ужину, горничные незаметно покинули комнату. Я села рядом с мужем и начала накладывать в его тарелку спагетти и картофельное пюре, добавляя фрикадельки и салат, как он любил. Я поставила перед ним его тарелку, а затем приготовила себе сама. Он продолжил листать свой телефон с прищуренными глазами и нахмуренными бровями, выглядя очень серьезным и сосредоточенным.

— Аид, еда остынет… — я замолкла и взяла вилку, накручивая ею спагетти, чтобы съесть немного.

Я почувствовала на себе его пристальный взгляд и тут же начала нервничать, съеживаясь на стуле.

— И вот почему существует нечто, называемое микроволновой печью, — пробормотал он и вернулся к своему телефону.

Судя по его застывшей позе и непрерывным разочарованным вздохам, которые он испускал, казалось, что с каждой минутой он все больше из-за чего-то злился. Когда я наполовину доела, он положил телефон и взял вилку, почти протыкая фрикадельку и откусывая кусочек.

Но он даже не дал ей подержаться на языке, чтобы ощутить вкус, а просто с отвращением выплюнул на тарелку.

— Что, черт возьми, это за дерьмо? — прохрипел он, вытирая рот салфеткой.

С фрикадельками или любыми другими блюдами на его тарелке не должно быть ничего плохого, я позаботилась о том, чтобы все было приготовлено правильно.

— Ты называешь это фрикадельками? А спагетти выглядят еще хуже, так что с тобой не так? Кто приготовил это дерьмо? — заорал он, отбрасывая тарелку с такой силой, что она разбилась о мраморный пол, рассыпая еду повсюду.

Я подпрыгнула от неожиданности и чувствовала, что мое сердце вот-вот выпрыгнуло бы из груди. Я просто сжала край стола с такой силой, что побелели костяшки пальцев, и опустила глаза.

— Да, — едва слышно произнесла я свой ответ.

— Как ты вообще можешь есть эту дрянь? — закричал он и резко встал, становясь рядом со мной и свирепо глядя на меня. — Есть ли что-нибудь, что ты знаешь, как делать правильно?

Внезапно его рука сжалась на моем горле, душа меня. Я вцепилась в его руку, изо всех сил пытаясь оттолкнуть его, но не смогла. Я чувствовала, как воздух постепенно испарялся из моих легких. Он поднимал меня за горло, раздавливая трахею, и развернул, прежде чем швырнул на стол. Еда с моей тарелки попала мне на волосы, а деревянный стол сильно ударил по шее.

— Ты должна быть благодарна за то, что я тебя терплю. Учитывая, насколько ты бесполезна, никто другой не захотел бы жениться на тебе, — прорычал он, когда знакомая сердитая жилка проступила у него на лбу.

— Пожалуйста, прекрати… — я едва смогла выдавить эти слова.

Он сильнее сжал мое горло, и я еще крепче вцепилась в его руку.

Его ноздри раздулись, а глаза были полны ярости и ненависти.