Мое темное желание - Л. Шэн, Паркер Хантингтон

Одна только мысль о том, что мужчины могут прикасаться к этой женщине без согласия, вызывала во мне желание совершать отвратительные поступки. Мне нужны были имена, адреса и время. И ножи.

Много гребаных ножей.

— У меня не будет неприятностей.

Из гостиной Старший разразился вулканическими децибелами.

— Как ты мог быть таким тупым?

Я ткнул большим пальцем в их сторону, пока Джаспер и Старший отчитывали Младшего, доказывая мою правоту.

— Я добавлю несколько миллионов, чтобы подсластить сделку, когда куплю компанию. — Мрачная улыбка расплылась по моему лицу. — Так и было задумано. Я сильно занизил цену.

— Ты относился ко мне как к объекту. Как к собственности. — Она сделала паузу, чтобы пронзить меня взглядом. — Я могу работать на тебя, но на этом все заканчивается.

— Напротив. Это только начало. У меня есть много других планов на твой счет.

Ее глаза сузились в уголках.

— Закари.

— Фэрроу.

Она швырнула тяжелую, промокшую тряпку в раковину. Кровь забрызгала тарелки и кружки.

— Тебе есть что мне сказать?

— Конечно.

Я направился к ней, остановившись в двух шагах.

Прогресс.

Ее горло подрагивало от близости.

Я взял в руки нож, провел кончиком лезвия по окровавленному воротнику ее наряда горничной и ухмыльнулся.

— Тебе идет красное.

С этими словами я ушел, направляясь в главную спальню.

Ее помятые Chuck Taylors скрипели по мраморному полу. Они топали по ступенькам позади меня, громко и безапелляционно.

За пределами вечеринок и официальных ужинов я даже не разрешал носить обувь в поместье. Она игнорировала это правило с первого дня.

Мы прошли мимо Младшего, не проронив ни слова. Он привалился к столбу на первой ступеньке, его зашивал семейный врач Олли, пока его отец и Джаспер суетились вокруг него.

В другом конце зала Олли, Ром и Даллас смеялись, звенели бокалы, посуда билась о фарфоровые тарелки.

Я подергал золотую ручку в своей спальне и проскользнул внутрь. За Фэр захлопнулась дверь, и она повернула замок.

Она последовала за мной в ванную, где я переключил кран на самый холодный режим и сунул руки под воду. Вода стала розовой от крови.

Наши взгляды встретились в зеркале. Если она и была напугана тем, что я порезал мужчину за то, что он чуть не потрогал ее задницу, то никак этого не показала.

Закончив уборку, я подошел к шкафу и начал расстегивать рубашку. Фэрроу опиралась бедром на дверной косяк, ее форма и голые ноги все еще были в крови.

Медленно опустив плечи, я заметил, что ее глаза прикованы к ткани. Она без звука упала на ковер.

Я стоял перед ней без рубашки, как статуя на частном просмотре, давая ей возможность еще несколько мгновений впитывать в себя мой пресс, контуры моих скульптурных рук и глубокий V-образный разрез на брюках.

Ее глаза расширились, как блюдца. Под моим пупком заструился жар, и вся кровь прилила к члену.

Я знал этот взгляд. Сам носил его всякий раз, когда охотился за сделкой.

Она была голодна.

Для меня.

Ты даже не представляешь, Маленькая Осьминожка.

Я дам тебе второе и третье. Десерты и закуски между ними.

Ты будешь так полна мной, что твоя киска станет похожа на мой член.

Эта мысль была столь же поразительна, как и сама идея. Я даже не мог заставить себя прикоснуться к ней прямо сейчас.

Я сломал лед, щелкнув пальцами в направлении ее лица.

— Кстати, мои глаза находятся здесь.

Мы стояли примерно в десяти футах друг от друга. Но в отличие от любого другого раза, когда мы были с кем-то еще, каждый фут казался целым континентом.

— За ними ничего нет. — Она сложила руки. — Твой торс виден гораздо лучше.

Я выбрал белую рубашку на пуговицах, задвинул пустую бархатную вешалку обратно на стойку и подошел к ней, все еще без рубашки.