Трэвис - Миа Шеридан

Он поднял руки, защищаясь, провел одной рукой по своим влажным волосам, внезапно рассмеявшись, капли воды разлетелись вокруг него.

Я опустила руку, вода собралась у моих ног, когда я уставилась на него, гордо смеющегося перед растениями, которые он спас. Для меня.

Мое сердце сжалось, а мышцы налились тяжестью. Это заставляло меня чувствовать себя одновременно воодушевленной и… испуганной.

Он снова провел рукой по лицу, его взгляд встретился с моим, его улыбка сползла, когда он увидел, что я смотрю на него.

Позади себя я услышала, как тихий голос Бетти то повышался, то понижался, когда она рассказывала Берту эту сцену.

— Ты сделал это для меня. Почему?

Он замолчал, словно вопрос застал его врасплох, и Трэвис не знал, что ответить.

— Потому что так поступают друзья.

Я почувствовала, как внутри меня что-то оборвалось, но тут же отмахнулась от этого, страх за мгновение до этого прошел.

Лицо Трэвиса стало очень серьезным, капли воды отражали солнце и мерцали в его густых темных ресницах, подчеркивая эти необычные глаза цвета виски.

Боже Всемогущий, он был прекрасен.

— А еще, — тихо сказал он, — я хотел извиниться. За то, что сделал… с Гейджем. Опоссумы. Клещи. Ну, ты знаешь.

Я не смогла удержаться от смеха. Как могло мое сердце не смягчиться от этого?

— Ты прощен. — Он спас мои растения. Он сделал это для меня. — И все-таки, как ты их нашел? — спросила я, кивая на капающую линию зелени… или скорее… коричневую линию.

— Я подал в розыск. И развесил официальные листовки департамента полиции на досках объявлений по всему городу.

Я усмехнулась, и он тоже. Несколько мгновений мы стояли, глупо улыбаясь друг другу, мои ботинки промокли от воды из шланга, который я все еще держала на боку.

Позади меня голос Бетти понизился почти до шепота, и когда я оглянулась, на лице Берта была мечтательная улыбка.

Я снова посмотрела на Трэвиса.

Мы когда-нибудь обсудим поцелуй?

Или в этом не было необходимости?

Одноразовая сделка, списанная на… гнев, доведенный до бессвязного срыва, который затем перерос в какую-то форму страстного временного безумия?

Трэвис поднял голову и, прищурившись, посмотрел туда, где стояли Бетти и Берт, поднял руку и слегка помахал им, а затем снова посмотрел на меня.

— Так вот, я хотел спросить, не хочешь ли ты пойти со мной завтра на фестиваль черники.

Фестиваль черники?

Ах да, тот самый, ради которого Кларисса приехала в город и о котором я слышала в клубе.

— Как друзья, — уточнил он, как будто моя пауза могла означать, что я не знаю, приглашал ли он меня на свидание. Впрочем, он сказал это и о вечеринке Гейджа. Том самом, где мы поцеловались и закончили… недружественными вещами.

Я сделала небольшой вдох, игнорируя это.

— Целый фестиваль, посвященный… чернике?

Он снова ухмыльнулся.

Боже мой, эта ухмылка. Эти глаза. Ямочки на щеках. Эта волевая челюсть.

Какая-то безумно нелепая идиотка изменила этому человеку… с моим братом.

Он принадлежал ей, и она отпустила его.

Правильно. Друзья.

Он кивнул в сторону дома. Оглянувшись, я увидела, что Бетти и Берта там уже нет.

— Там будет Кларисса, — сказал Трэвис. — Держу пари, вся команда будет.

Команда.

— У нас есть команда?

Он рассмеялся.

— К лучшему это или к худшему, но пока да, думаю, у нас есть команда.

Я тоже засмеялась, но что-то в этом заставило меня внутренне согреться от счастья. Команда показывала… принадлежность к чему-то. Пусть даже временно.

— Там будет почти весь город, — сказал Трэвис. — Мой брат произнесет речь. На языке жестов. Его голосовые связки были повреждены, когда он был ребенком.

— Ох. — Я нахмурилась, добавляя этот маленький кусочек к тому, что я уже знала о семье Трэвиса. — Как грустно.

Трэвис пожал плечами.