Трэвис - Миа Шеридан

— Во всяком случае, с Хейвен все дело в ее брате. Но, кроме того, у нас очень мало общего, — объяснил я, как будто Бри продолжала настаивать на своем, когда она этого не делала. — Мы просто друзья. Временные друзья.

— И все же…

Я посмотрел на Бри и увидел, что она снова наблюдает за мной с маленькой, скрытой улыбкой на лице.

— И все же что?

Она посмотрела туда, где, как я знал, Хейвен все еще болтала с нашей компанией.

— Я достаточно видела тебя в обществе других женщин, чтобы знать, что они обычно наблюдают за тобой.

— Разумеется.

Я одарил ее ухмылкой.

Бри покачала головой.

— Нет, ты, кажется, никогда этого не замечал. Как будто это просто данность для тебя.

— И снова, разумеется.

— Но эта девушка… ты не можешь оторвать от нее глаз.

Я издал издевательский звук в глубине горла.

— О, прошу тебя. Она просто случайно стоит прямо перед пивной палаткой. А я хочу пить. Ты будешь?

Она рассмеялась и покачала головой.

— Нет. Спасибо. Через несколько минут начинается судейство пирогов, и мне нужно туда попасть. Я приготовила по рецепту Энн. — Ее глаза затуманивались, когда она упомянула имя Энн, но они всегда затуманивались, хотя Энн умерла несколько лет назад, когда близнецы были еще совсем малышами. Бри каждый год готовила рецепт Энн для конкурса черничного пирога на фестивале. И каждый год Бри выигрывала с рецептом Энн. У меня было подозрение, что это был способ почтить давнего и глубоко любимого жителя Пелиона, но я, конечно же, не собирался никого арестовывать за черничную коррупцию в ближайшее время.

— Ладно. Удачи.

Я направился к Хейвен, почти пропустив шаг, когда она повернулась в мою сторону, ее лицо осветилось улыбкой, соперничающей с солнцем.

Глава 14

Хейвен

— Привет. — Я улыбнулась, когда он подошел. Ощущение радости было большим. Возможно, слишком большим, но я обнаружила, что не заинтересована в том, чтобы прилагать много усилий для его подавления. Шум толпы утих, мир вдруг стал невероятно ярким.

— Привет. — Трэвис улыбнулся в ответ, его темные волосы поднялись надо лбом, когда подул легкий ветерок. Я заметила небольшой белый шрам у линии роста волос — старая рана. Он был молод, когда она кровоточила. — Хорошо проводишь время?

— Это самый замечательный день в моей жизни, — сказала я. Мне даже не было стыдно, что мой энтузиазм может показаться чрезмерным кому-то вроде него. Я была слишком счастлива. Слишком переполнена этим.

Я завороженно наблюдала, как на его лице одна за другой сменялись эмоции. Удивление, замешательство, удовольствие, странная грусть, а затем снова удивление.

— Ты это серьезно?

Я рассмеялась.

— У нас в Калифорнии нет черничных фестивалей.

Он улыбнулся, но я могла сказать, что он знал, что это ложное объяснение. В Калифорнии было множество других мероприятий, где я могла бы прожить такой день, как сегодня. Фермерские рынки, карнавалы, ремесленные ярмарки. Но я никогда не была там. Ни разу. Люди, запах сладких десертов, семьи. Теплота. Все было таким невероятно теплым. Все светилось, и я чувствовала, что каким-то образом, просто находясь здесь, я тоже светилась. Я огляделась вокруг, а затем снова посмотрела на Трэвиса, чей взгляд все еще был прикован ко мне.

— Как же тебе повезло, Трэвис, что у тебя есть все, — я махнула рукой, — это.

Взгляд Трэвиса оторвался от моего, и он огляделся вокруг. Как будто он смотрел в туманное окно, а стекло вдруг стало чистым. Когда он снова посмотрел на меня, его глаза были мягкими. И да, теплыми. Вокруг его золотисто-коричневых радужек были кольца темно-зеленого цвета. Необыкновенные глаза. Я заметила, что у его брата были очень похожие глаза, но его глаза были примерно на полтона светлее, чем у Трэвиса.