Трэвис - Миа Шеридан

Есть ли во мне хорошие и ценные стороны или я отбросил все это и начал полностью с нуля? И если это так, то как, черт возьми, можно это сделать?

Особенно в маленьком городке, где истории стали легендой, а каждая похороненная тайна в конце концов всплывает на поверхность.

Если я захочу начать все сначала, мне, скорее всего, придется сменить имя и переехать в Сибирь.

Возможно, Хейвен пришла к подобному выводу. Только вместо того, чтобы поселиться в пустынной арктической тундре, она предпочла поселиться нигде… и везде.

Для тебя есть один из двух путей. Либо отказаться от всего. Либо потерять все.

Хейвен улыбнулась мне.

— Ну, это глубокий вопрос, и я не знаю, поняла ли я это до конца. Думаю, что ответ у каждого из нас свой. Может быть, это непрерывный процесс, понимаешь?

— Да, — сказал я. — Понимаю.

На мгновение мы оба замолчали, но это была комфортная тишина, нарушаемая только тихим плеском диких животных в озере, жужжанием насекомых и приглушенным смехом, который доносился до нас с другой стороны дома.

— Могу я задать тебе вопрос? — спросила Хейвен.

Поцелую ли я тебя снова? Возьму ли я тебя наверх, в свою кровать, и прикоснусь ли ртом к каждому сантиметру твоей кожи?

Мое тело задрожало, несмотря на слегка меланхоличный характер нашего разговора и настроение, в котором я был с тех пор, как поехал домой от мамы.

Арестую ли я Гейджа и запру ли его на всю жизнь? Выброшу ли ключ?

— Конечно.

Она наклонила голову.

— Почему ты проделываешь весь этот путь с другого берега озера, чтобы потренироваться в этом никчемном клубе?

— Никчемном клубе? В том, который тебя нанял?

Она нерешительно закатила глаза.

— Я временный сотрудник. — Она сделала паузу. — Просто кажется, что это долгий путь, когда ты живешь — по крайней мере, обычно — и работаешь в Пелионе. Разве у них там нет клубов или спортзалов?

Я пожал плечами.

— Да, но клуб в Каллиопе самый лучший.

Но это было не так. Мне казалось, что я лгу… ей… себе. Особенно после того, как я только что подумал о том, как жители Каллиопы часто произносили мою фамилию с презрением. Так почему же я проделываю тридцатиминутную поездку в эксклюзивный клуб, когда мог бы позаниматься в Пелионе? Почему я часто посещаю рестораны на другом берегу озера? Было ли это потому, что — как я сказал себе — я хотел чего-то своего? Чего-то, на чем не было отпечатков пальцев Арчера Хейла? Даже если меня не приветствовали и не обнимали на сто процентов?

Или это было что-то, чего я не признавал?

Поговорим о пересечении границ. Может быть, мне было легко с Хейвен, потому что у меня было много практики.

Возможно, я привык балансировать на грани между прежней жизнью, которой я жил, когда моя мать владела Пелионом, и я собирался унаследовать все это, когда я чувствовал себя важным, а Виктория Хейл была славой города — и моей новой жизнью в качестве начальника полиции маленького городка, который никогда не будет жить светской жизнью, по крайней мере, не на том уровне, который у меня когда-то был.

Уж точно не на уровне Гейджа Бьюкенена.

Но действительно ли было что-то плохое в том, чтобы все еще наслаждаться несколькими пережитками той жизни, в которой я вырос? Жизни, которая разлучила меня с моим братом? Той, которая была моей? Моей и ничьей больше? Должен ли я извиняться за это?

— Просто предпочтение, — ответил я ей.

Или привычка?

Я почесал затылок.

Господи.

Может быть, я понятия не имел, кто я на самом деле. Все еще. Даже спустя столько времени.

Она на мгновение прикусила губу, как будто мой ответ ее не убедил. Почему бы ей быть убежденной? Черт возьми, я сам в этом не был убежден.

— Есть какой-нибудь интерес баллотироваться на политический пост?

— Политический пост? Откуда это взялось? — я одарил ее веселой полуулыбкой.

Она пожала плечами, но отвела взгляд.