Когда случились мы - И. Солис

«НОВАЯ ДЕВУШКА?»

— Луна, — все остатки хорошего настроения покидают меня. — Мне так жаль.

Тревор рычит, или стонет, или издает звук, не менее тревожащий.

— Чёрт возьми! Почему ты извиняешься перед ней? Она должна извиняться перед тобой! — он скрещивает руки на груди, потому что теперь он в ярости. — Из-за неё ты ведешь себя как глупый школьник! Это одна из самых глупых вещей, которые ты мог совершить!

Я встаю.

— Я не понимаю, в чём проблема. Мы подадим на них в суд, как и раньше.

— Ущерб уже нанесен! — Трев поворачивается к Луне. — Тебе нужно подписать NDA.

Явно сбитая с толку, Луна смотрит на меня.

— Соглашение о неразглашении, — объясняю я. — И тебе не нужно ничего подписывать.

Тревор проводит рукой по лицу.

— Это из-за продажи книги?

Она вскидывает голову.

— Что, прости?

— Продажи книги выросли, не так ли? — Тревор обвиняюще смотрит на неё.

Луна скрещивает руки на груди.

— Да, на прошлой неделе.

— Правда? — я не отрываю глаз от её лица. Снова сажусь рядом с ней, надеюсь, она видит, как я горжусь ею. — Луна, это потрясающе!

— Спасибо, — в её легкой улыбке сквозит застенчивость. — Это довольно круто. Дженнифер только что прислала по электронной почте результаты за прошлую неделю.

— Мы отпразднуем в Париже!

— Нет, не отпразднуете! — рявкает Тревор, портя нам хорошее настроение. — Что значит "отпразднуем"? Мне нужно показать вам другие статьи от таблоидов? — он снова переводит взгляд на Луну. — Ты не ответила на мой вопрос…

— Следи за своим тоном, — предупреждаю я, вставая.

— Это из-за того, что ты продаешь больше книг?

Это абсурдно. Луна выглядит так, будто вот-вот ударит его в лицо, потому что это самая идиотская идея на свете. Ей удается сохранять самообладание.

— Нет, — она тоже встает. — То, что здесь происходит, — она на мгновение встречается со мной взглядом. — Не имеет никакого отношения к моей книге.

Тревор качает головой.

— Ты не можешь быть такой наивной.

— Эй, — я повышаю голос. — Не надо.

Я понимаю, что мой брат всего лишь заботится обо мне в своей чрезмерной манере. Однако я не позволю ему или кому-либо ещё относиться к ней неуважительно.

— Ты думаешь, всё это…ты думаешь, я с Генри, чтобы увеличить продажи книги? — Луна с отвращением произносит эти слова. — Que hombre mas pendejo. (с исп. Что за мудак)

Думаю, мой брат вывел её из себя.

Тревор массирует переносицу, прежде чем ответить.

— Почему ты с моим братом?

— Ты серьезно?

Я беру её за руку.

— Л, ты не обязана отвечать на этот вопрос.

Взгляд, который она бросает в мою сторону, неожиданный.

— Я совсем не против ответить, — уверяет она меня, затем поворачивается к Тревору. — Ты хочешь знать правду?

— Всегда.

— Ты видел своего брата? — спрашивает Луна сердитым тоном. — Это риторический вопрос. Послушай, возможно, ты не в состоянии оценить Генри так, как все мы, но я скажу тебе…Он невероятно, неимоверно, до смешного хорош собой.

Выражение лица Тревора меняется, будто пахнет чем-то неприятным. Я прикрываю рот, чтобы удержаться от смеха. Луна продолжает.

— Я не преувеличиваю, когда говорю, что он самый красивый человек, которого я когда-либо видела.

Я больше не скрываю свою реакцию и улыбаюсь от уха до уха.

— И я имею в виду не только внешность.

Моё сердце готово выпрыгнуть из груди. Луна не может встретиться со мной взглядом, хотя и чувствует, что я смотрю на неё. Я знаю, что она знает, потому что она поправляет свои волосы. Это то, что она делает, когда стесняется меня.

— У Генри такое большое сердце и блестящий ум, — зеленые глаза встречаются с моими на долю секунды, прежде чем она продолжает. — С ним весело, и… — её щеки розовеют, и я понимаю, что она, должно быть, очень зла, раз так много говорит. — Его поцелуи подобны извержению вулкана.