Когда случились мы - И. Солис

Если бы я могла пройти сквозь телефон, чтобы поцеловать этот изгиб его губ, я бы это сделала.

Шаркая ногами, он выходит из спальни и направляется по длинному коридору. Когда загорается свет, он оказывается в большой гостиной. Она просторная. На стенах картины современного искусства. Серый диван, оранжевые подушки.

— Я не был уверен, что ты ответишь на мой звонок, — начинает он, проводя рукой по волосам.

— Я…тоже не была уверена.

Его ослепительная улыбка тускнеет. Когда он садится, выражение его лица меняется, и тень того, что произошло за последние недели, пробегает по его чертам. Он вдруг выглядит таким усталым.

— Хорошо. Э-э, тогда мне пора.

— Нет, пожалуйста! — я заикаюсь, пытаясь подобрать слова, которые имели бы смысл. — Прости. Я не ожидала…Ты можешь подождать? — спрашиваю я.

Я выключаю звук в телефоне и кричу в подушку.

Луна, перестань вести себя как маленькая испуганная засранка, habla con él! (с исп. Поговори с ним)

Ладно, как бы я написал эту сцену, если бы она была в моей книге? Это даже не имеет смысла, потому что я не могу контролировать его реакцию. Но я могу контролировать свою. Я поднимаю телефон, радуясь, что Генри всё ещё терпеливо ждет. Уголок его рта приподнимается, когда он видит меня.

— Генри, мне жаль. За то…какой я была…

— Тебе жаль?

Серьезность в этих красивых карих глазах успокаивает мои растущие опасения.

— Да, жаль. Просто я…иногда очень нервничаю, — выпаливаю я, затем делаю глубокий вдох. — Говоря о чувствах и прочем — моих чувствах. Не о чувствах других людей. Я действительно хорошо умею слушать. Но не очень умею делиться, — говорю я бессвязно.

Улыбка Генри становится ещё шире.

— Я ценю, что ты поделилась этим, — говорит он, затем откидывается на подушки дивана, заложив руку за голову. — Итак, скажи мне, Л, как часто ты лайкаешь мои посты, а потом убираешь этот лайк? — ухмыляется он.

Мне требуется секунда, чтобы осознать внезапную смену темы. Его мышцы отвлекают меня. Но именно его улыбка распутывает узел тревоги в моей груди.

— Чувак, такое было только раз.

— Луна, — он ухмыляется, очевидно, что он мне не верит. Я сглатываю.

— Хорошо, два раза.

Он смеется. Надо мной. Со мной? Беззаботный звук, который согревает меня до глубины души. И я тоже начинаю смеяться. Это не смешно, на самом деле, нет. Я чувствую больше сладостное облегчение от того, что снова разговариваю с ним. Генри не спрашивает о вещах, о которых я думала. Вместо этого он делится новостями за последние недели. О своих проектах и путешествиях. Упоминает, что составил для меня ещё один плейлист.

Как ему всегда удается заставить меня чувствовать себя особенной? И всё же я позволила своей неуверенности в себе всё испортить.

Но больше такого не будет.

Я спрашиваю, что он делает в Германии, и узнаю, что он там на серии встреч с Зои Хэтэуэй и её партнерами. Это что-то важное, о чём он не может говорить по телефону.

— Эй, Л, — Генри снова садится. — Никакого давления или чего-то такого, но, возможно…когда я вернусь…

— Ты будешь в Лондоне на вечеринке по случаю окончания съемок? — перебиваю я его, сердце подскакивает к горлу. Его брови взлетают вверх.

— Ты идешь?

Я киваю.

— Тогда мы можем поговорить…Если хочешь?

Ладно, я сказала это вслух, и это хорошо, но у меня такое чувство, что я вот-вот потеряю сознание, а это плохо.

— Ни за что на свете не пропустил бы это.

Некоторое время мы молчим. Генри снова откидывается назад, пристраивая телефон на подушках. Я делаю то же самое в своей постели. Его дыхание замедляется, а глаза закрываются. Я украдкой делаю снимок экрана, но звук будит его.

— Не могу уснуть, — бормочет Генри. — Сегодня первая ночь… — он зевает. — Хочется спать…