Когда случились мы - И. Солис

— Что-нибудь сделаешь по этому поводу?

Приподняв бровь, Генри просто кивает.

Чёрт.

Глава 42

ЛУНА

Съемки Генри закончились, но я там больше не появлялась. Я не просто не могла быть там. Особенно после того, как мы оба в последний раз были на съемочной площадке.

Вместо этого я делаю то, чего избегала, и звоню своему психотерапевту.

У нас был долгий разговор. Продуктивный. Правда. Но в то же время и тяжелый. Рассказывать ей всё…было утомительно.

Я никогда не была из тех, кто любит поговорить, поделиться и открыться. Это не то, что для меня естественно. И всё же я знаю, что это единственный способ пройти через это.

Доктор Гонсалес напоминает мне, что всем нам время от времени нужна помощь.

— Исцеление не линейно, — говорит она. — Бывают взлеты и падения, хорошие дни и плохие.

Кажется очевидным, не так ли? Но когда ты находишься в самом разгаре дерьмового дня, трудно найти хоть какой-то яркий свет в тёмном мире. По крайней мере, для меня это так. Было. Есть.

— Я кое-кого встретила, — выпаливаю я. Я не планировала упоминать Генри. — Я имею в виду, что теперь всё кончено, но…

Первый терапевт, с которым я работала, просто ответил бы: “Давай обсудим это на следующей неделе”, или что-то подобное. Доктор Гонсалес любезно уделила мне несколько минут своего времени.

— Но что? — спрашивает она.

Я не вдаюсь в подробности.

— Позволь мне спросить тебя вот о чём, Луна: что мешает тебе разобраться во всём?

Я. Проблема во мне. Словно услышав меня, она заявляет:

— В том, через что ты прошла, нет твоей вины…

— Я знаю, — огрызаюсь я, грубо защищаясь. — Прости.

— Это была не твоя вина, — медленно повторяет она, чтобы я выслушала и поняла. — И ты этого не заслужила.

Каждый раз, когда я слышу эти слова, у меня сводит живот. Сначала я им не верила. Как я могла? Но я добираюсь до цели. Я пытаюсь.

Как только я прилечу обратно в Лос-Анджелес, мы возобновим наши еженедельные сеансы.

Чувствуя себя намного легче после нашего разговора, я звоню сестре. Не знаю, сколько времени я рассказываю ей о Генри. Немного поздно, но мы всегда всё рассказывали друг другу, и всё же я многое держала о нём при себе.

Сол слушает, почти не прерывая (что удивительно) и задавая несколько вопросов (как и ожидалось).

Затем первое, что она говорит в своей манере, это:

— Ты потеряла мамину книгу! Последний подарок, который сделал ей папа? Не шути, Луна!

К сожалению, я потеряла её. Я не спала так много ночей, беспокоясь об этом. Я много раз обращалась в оба аэропорта и авиакомпанию, но безуспешно.

Пока я сокрушаюсь о том, что я ужасная дочь, мне доставили два прелестных букета румяных роз и золотистых подсолнухов. После этого изматывающего разговора с Тадаши я предполагаю, что цветы от него.

Однако, когда я спросила его об этом, он ответил мне:

— Чёрт, бро, я должен был послать тебе цветы? Виноват.

Мне не приходится долго ждать, чтобы выяснить, кто их прислал. Не тогда, когда мне присылают ещё около дюжины букетов, один за другим. Белые незабудки. Тюльпаны, мои любимые, всех цветов. Желтые, фиолетовые, розовые и белые. Красные розы — любимые Генри. Розовый львиный зев — того же оттенка, что и мои волосы. Они заполняют гостиную Тадаши, и я не могу перестать улыбаться.

Мокко-латте, теплый круассан и мини-кончас доставляются в то утро, а затем и каждый последующий день. Я не хочу неправильно понять это, но ничего не могу с собой поделать.

Сол: Спокойно, всё кончено?

Луна: Чувиха, он выгнал меня из своего трейлера!

В любом случае, это то, что я продолжаю говорить себе. Когда я по глупости не надеюсь, что у меня ещё есть шанс.