Между краем его футболки и верхом джинсов выглядывает полоска коричневой кожи. Я хочу проследить по ней своим языком и посмотреть, куда она меня приведет.

— Не часто.

Его голос удивляет меня. Мне требуется секунда, чтобы вспомнить наш разговор. И я не могу отделаться от мысли, что это никак не может быть правдой.

— Не может быть.

Генри слегка посмеивается, но кивает.

— Когда в последний раз? — спрашиваю я, в моих словах сквозит подозрение.

— Что я…

— Переспал с кем-нибудь. Потому что я скажу об этом сейчас, это было где-то сегодня утром в Лос-Анджелесе, не так ли?

Из него неожиданно вырывается взрыв смеха. Он качает головой.

— Ты думаешь, я сплю со всеми?

— Я не знаю! — я пожимаю плечами, прикусывая нижнюю губу. Я точно знаю, что, если бы я была похож на него, я могла бы заполучить любого, кого бы я ни захотела. — Итак…Когда ты в последний раз с кем-то спал?

Его улыбка медленно гаснет, пока он не начинает выглядеть застрявшим где-то между воспоминаниями и нежеланием вспоминать.

— Шесть месяцев назад.

— О, — я чувствую, что испортила момент, но ничего не могу с собой поделать и продолжаю держать язык за зубами. — Ты…хочешь поговорить об этом?

— Нет, — заявляет он. На лице снова непроницаемое выражение, но на этот раз он слегка улыбается мне. — Но спасибо.

— Хорошо, — я скрещиваю руки и ноги и наблюдаю за ним краем глаза.

— А как насчет тебя?

Этот нервный смех — мой.

— А что я? — спрашиваю я.

Его улыбка становится озорной.

— Твоя последняя связь?

Это простой ответ.

— Никаких случайных парней и перепихонов.

— Никогда?

Я качаю головой.

— Никогда.

Он присвистывает, а я просто пожимаю плечами.

— Моя абуэлита мексиканка, — сообщаю я ему, как будто это всё объясняет. Так и должно быть, но я всё равно уточняю. — В старших классах мне не разрешали ходить на свидания.

— Значит…ты никогда…

— Мой первый парень был в колледже. Это длилось всего несколько недель, но да, у нас был секс.

— Это был последний раз, когда ты с кем-то спала? — спрашивает он, пристально наблюдая за мной.

Я не уверена, почему я не хочу говорить об этом вслух. До этого момента я была честна, но два года — это долгий срок. И, честно говоря, он, вероятно, не сможет ничего сделать, кроме как осудить меня, учитывая срок.

— Нет, был кое-кто еще, но это закончилось два года назад.

Он очень быстро садится.

— Два года?

— Не смотри так удивленно. У некоторых из нас есть и другие дела, помимо секса, — я не сержусь и стараюсь, чтобы он услышал дразнящий тон в моём голосе. — В любом случае, я думала, что мне вот-вот повезет…

Он смеется, а это именно то, чего я хотела. Я не хотела, чтобы он думал о том, почему прошло два года.

— А если серьезно, разве такие парни, как ты, не всегда готовы? — говорю я.

— Такие парни, как я? — Генри звучит оскорбленно.

Я смотрю на него, как на тупицу.

— Да, такие великолепные парни, как ты, — я чувствую себя пьяной.

Выражение его лица меняется, и оно смягчается, когда он снова ложится.

— Я уверена, что люди постоянно набрасываются на тебя, — обвиняю я, закатывая глаза, пока он пытается не рассмеяться. — Видишь, я так и знала!

— Не всё время, — поправляет он, явно лжет.

Когда он поднимает обе руки и кладет их за голову, его рубашка задирается так, что обнажается живот. Этот рельефный пресс зовет меня, но я остаюсь сильной и держу свои руки при себе. Когда он смотрит на меня горящими карими глазами, мне трудно сглотнуть.

— Итак… — его голос низкий.

— Есть другие вещи… — я начинаю говорить, но из-за интенсивности, с которой он смотрит на меня, я забываю остальные слова.