Мой взгляд остается прикованным к Майе и Хейзел. Уголки моего рта опускаются от гнева, а плечи напряжены, даже когда я пытаюсь их расслабить.

— Ты можешь поверить, что после всего этого Луна всё ещё влюблена в него? — воскликнула Хейзел, недоверчиво качая головой. — Боже, он такой горячий.

Несмотря на раздражение, щеки Луны розовеют.

— Я не…

— Тебе не нужно было этого говорить, — Хейзел ухмыляется. — Это было так очевидно.

— Это правда, — добавляет Майя. — Прости.

— У тебя практически были сердечки в глазах, — Хейзел продолжает поддразнивать, и Майя пытается скрыть улыбку. Щеки Луны вспыхивают ярче. — И ты всё время краснела и вздыхала, когда упоминала что-нибудь о нём, — Хейзел издает рвотные звуки. — Это было очень мерзко…

— Это было мило, — вставляет Майя.

Луна не смотрит на меня, но я уверен, что она чувствует на себе мой взгляд. Хотел бы я, чтобы мы были одни в её комнате. Я бы извинился и пообещал загладить свою вину перед ней.

— Знаешь, теперь, когда я думаю об этом, ты так и не сказала нам его имени.

— И я не собираюсь этого делать, — категорично заявляет Луна.

Я ухмыляюсь. Ничего не могу с собой поделать. Луна выглядит одновременно обиженной и восхитительно смущенной.

— Ты говорила с ним? — задаёт Майя вопрос, и все удивленно смотрят на неё.

— Лучше бы это было не так! — возмущенно кричит Хейзел. — Почему ты хочешь, чтобы она вернулась к этому неудачнику из Нью-Йорка, когда здесь, в Лондоне, есть парни, которые не такие мудаки и засранцы? Как Хэнк, — заканчивает Хейзел, указывая на меня.

— Спасибо? — говорю я, не уверенный, что это комплимент.

— Хейзел, остановись, — предупреждает Луна.

— Что, ты собираешься сказать мне, что тебе не нравится Танк Хэнк?

Я смеюсь над неожиданным прозвищем.

Невозмутимая Хейзел продолжает.

— Все в съемочной группе уже наполовину влюблены в него.

Так ли это?

Хейзел поворачивается ко мне.

— Ты знал это, верно?

— Я не знал об этом, нет, — отвечаю я.

— Ну, теперь ты знаешь, — она бесстыдно смеется. — В любом случае, Луна Вуна, я думаю, ты тоже влюблена в него.

Луна едва способна сохранять стоическое выражение лица. Я предполагаю, что только потому, что она так раздражена, она не показывает, насколько она смущена. Но потом…потом она совершает ошибку, смотря на меня. Я так широко улыбаюсь, пытаясь скрыть это, и у меня не получается.

— Ладно, хватит! — бормочет Луна, её лицо заливает жаром. — Я ухожу. Надеюсь, вы все хорошо проведете ночь.

Луна делает несколько шагов, необходимых, чтобы добраться до двери, но она не открывается. Она дергает её, трясет, затем снова использует ключ-карту. Ничего.

— Луна? — шепчет Майя.

Взбешенная, Луна бросает взгляд на Майю через плечо.

— Это не твоя комната.

Не совсем униженная, но близкая к этому, Луна смотрит на номер и тихо ругается. Оказывается, её комната через дверь.

Не потрудившись оглянуться ни на кого из нас, стоящих позади неё с хихикающей Хейзел, Луна открывает дверь в свою комнату без дальнейших происшествий. Хейзел подбегает, чтобы остановить её прямо у входа.

— Да ладно, бро. Ты же знаешь, я просто прикалываюсь над тобой. Заставлять тебя и Майю краснеть — это так весело. Не ворчи, ладно?

— Я не ворчу, — вздыхает Луна. — Я просто устала.

— Устанешь позже. Мы идем гулять, помнишь? Даже Танк Хэнк пойдет, верно?

— Я пойду, если Луна пойдет, — отвечаю я, ухмыляясь зеленым глазам, которые выглядят готовыми убить меня.

— Видишь ли, мы все здесь друзья. Так что, снимай эти крошечные шорты, что, чёрт возьми, на тебе вообще надето? Неважно. Тебе, наверное, тоже стоит переодеться, — говорит она мне. — Одежда для отдыха не подходит лондонским улицам.

— Как думаешь, Тадаши нас подвезет?