Когда случились мы - И. Солис

Я собираюсь сказать ему, что дело не в доме, а в том факте, что его комната не будет всего в нескольких шагах от моей, когда он добавляет:

— Заходи и посмотри.

Его голос. Глубокий. Низкий. Страстный. Я наслаждаюсь им, когда переступаю порог его нового дома.

Экскурсия начинается с того, что Генри рассказывает немного об истории дома, но дальше первого этажа мы так и не доходим. В кабинете, расположенном рядом с гостиной, есть большой удобный диван у северной стены и огромный дубовый письменный стол посередине.

Хотя всё, что говорит Генри, звучит интересно, мне трудно сосредоточиться на том, когда был построен дом, отремонтирован или реконструирован. Он упоминает, что вся мебель и полы были тщательно вымыты, и я киваю, не понимая, потому что не хочу показаться грубой, но, как ни стараюсь, не могу оторвать от него глаз.

Он не только невероятно красив, его губы такие мягкие, изгиб улыбки такой чертовски сексуальный, но и глаза у него яркие и полные нежности. Крошечная частичка меня всё ещё немного завидует тому вниманию, которое он уделял другим людям в книжном магазине, вниманию, которого он не мог уделить мне. Это глупо, да, я знаю.

В большинстве случаев ревность может быть глупой и бесполезной эмоцией, но это не помешало мне испытывать её. Мне приходится несколько раз медленно вдыхать через нос и выдыхать через рот, чтобы попытаться не дать этому овладеть мной. Вот почему теперь, когда Генри полностью принадлежит мне, я не собираюсь больше терять время даром.

На самом деле меня немного смущает, как легко я теряю контроль рядом с ним. Каждый раз, кажется, постоянно.

Прежде чем Генри успевает включить свет в офисе, я практически бросаюсь к нему, прижимаясь губами к его рту, не в силах больше оставаться в стороне.

Что-то внутри меня обретает новую жизнь, когда он обнимает меня с таким же отчаянием, когда целует с такой же щемящей потребностью, как будто он тоже ждал этого. Может быть, так и есть. Может быть, не меньше, чем я.

Руки Генри, грубые, властные, скользят по моему телу. Мои пальцы неуклюже справляются с пуговицами на блузке. Он помогает, расстегивая две верхние, прокладывая дорожку поцелуев по моей шее, опускаясь губами к груди. Когда его зубы царапают мою кожу, его язык и губы успокаивают её.

Вместе мы, спотыкаясь, подходим к столу и задираем мою юбку. Генри стягивает штаны быстрее, чем я думала, это возможно. Его эрекция, толстая, с прожилками, оживает, и у меня текут слюнки от этого зрелища.

Генри сажает меня на стол, и я тянусь к нему. Обводя пальцами его член по всей длине, я поглаживаю его раз, другой. Он издает сдавленный звук.

— Луна, — в его голосе боль, отчаяние. Как будто я нужна ему, он хочет меня. Сейчас. — Л, что ты со мной делаешь?

Меня охватывает удовлетворение.

— Расплата, — ухмыляюсь я, моя рука двигается дразнящими поглаживаниями. — За то, что ты свел меня с ума в книжном магазине.

Удовольствие танцует на его лице, когда из него вырывается глубокий смешок. Генри хватает меня за бедра, притягивает к себе, позволяет почувствовать, какой он твердый. Звук, который я издаю, — наполовину вздох, наполовину стон. Когда он наклоняется вперед, его дыхание ласкает раковину моего уха.

— Я и здесь могу свести тебя с ума, — обещает он, срывая с меня нижнее белье.

Оно промокло насквозь, и я бы смутилась перед кем-нибудь другим, но Генри просто одаривает меня своей соблазнительной ухмылкой, когда кладет его в карман.

— Оставлю это себе, — он подмигивает.

У меня вырывается ленивый смешок. Я словно в тумане. Всё, что я могу сделать, это притянуть его к себе. Затем его восхитительный рот скользит по моей челюсти. Презерватив материализуется из воздуха, и он надевает его. Мы действуем быстро.

Его ладони скользят вверх по моему телу от бедер к талии, к груди. Это легкое прикосновение, как будто его дыхание ласкает мои губы. Мне нужно больше, и я шире раздвигаю для него ноги.