Она поднялась к себе на третий этаж, тоже пешком. Лифтом пользовалась редко, только с тяжелыми сумками. «Худеть надо, вон француженки какие изящные, не то что ты!» — подсмеивалась над собой она, запыхавшись от подъема. Ну вот и дома! Выглянув в кухонное окно, рассмеялась победно: непроглядной стеной по стеклу молотил дождь. Как вовремя она прибежала, еще минута-другая — и попала бы под ливень. И никакой зонт бы не помог. Монпарнасская башня мерцала в стороне сквозь ливневый поток, уродливо возвышаясь своими шестьюдесятью этажами над крышами типичных французских построек начала двадцатого века. Она улыбнулась башне, как чему-то родному, напоминающему ей своим обликом американские небоскребы: «Привет, дорогая!»

Вот уже месяц она жила в Париже и училась на курсах синхронного перевода в ЮНЕСКО. На учебу Элизабет Вайт была направлена от Вашингтонского университета в группу усовершенствования французского языка. Как предполагалось, для будущей переводческой деятельности на дипломатическом уровне. Так было по бумагам. А на самом деле она была послана в Париж со специальной секретной миссией Центральным разведывательным управлением, где служила больше пяти лет в отделе по связям с Восточной Европой.

Элизабет Вайт, она же Елизавета Белова, после окончания Вашингтонского университета, факультета иностранных языков — французский, немецкий и русский — получила предложение работать переводчиком в структуре американских секретных служб. Выбор на нее пал, конечно, не случайно. С улицы в эту систему мало кто попадал, в основном людей набирали по протекциям и рекомендациям. Лизе, можно сказать, повезло, ее родители работали в ЦРУ с 1946 года. А когда ушли на заслуженный отдых, рекомендовали дочь на свое место. После трех лет добросовестной работы переводчиком, где она проявила себя исключительно с положительной стороны, ее «прощупали» и направили учиться на курсы специальной подготовки секретных агентов. Там девушки-лингвистки были очень нужны.

Родители Лизы были русскими. История очень необычная. Во время войны, в самом ее конце, когда ход событий был уже предрешен в пользу СССР, они были заброшены на территорию освобожденной Германии в группе советских разведчиков-резидентов, как их еще называли — нелегалов. Их задача была простой — внедриться в послевоенном пространстве Европы, получить под видом беженцев якобы из немецких лагерей документы политических отказников, чтобы потом спокойно работать на разведку в пользу СССР.

Их было три «семейные» пары, которые в дальнейшем должны были обустроиться на территории Западной Германии, Франции и Великобритании и держать контакт между собой. Так планировалось. Но случилось все иначе, они растерялись в хаосе послевоенного времени. Связь с Родиной оборвалась, и каждый устроился как мог. Чета Беловых была задержана на территории американской базы и не задумываясь перешла на сторону союзных войск. Они не считали себя предателями, совсем нет! Просто они увидели нормальную жизнь, если можно было назвать нормальной разруху и послевоенную неурядицу в Европе, которая все равно показалась им прекрасной после ужасов сталинской диктатуры. Только здесь они поняли, что такое быть свободными и не бояться говорить вслух, о чем думаешь. Свобода! Вот на что они клюнули! Сознавшись в своем «шпионском» прошлом, в 1946 году они были переправлены в Вашингтон, где приступили к работе в Разведывательном управлении в качестве консультантов и инструкторов на курсах подготовки агентов в секторе «СССР — Восточная Европа». Позднее они узнали, что пара Никитиных погибла при освобождении Нормандии, а Николай и Екатерина Волковы пропали без вести. И только в 1987 году совершенно случайно при просмотре агентурных данных из Парижа вдруг всплыли имена семейной пары Волковых.

«Не может быть!» — не поверили Беловы. Столько лет прошло!