Лучше, чем навсегда - Селеста Брайар

Я в секунде от того, чтобы повесить трубку, но его последние слова оставляют во мне непреодолимый страх, который отказывается угасать.

— Он не тот, за кого ты его принимаешь.

ГЛАВА 19

Куча сомнения, никакой пользы

Айрис

Он не тот, за кого ты его принимаешь.

Я не могу выбросить эти слова из головы. Они кружили в моих мыслях, как стервятник, ожидающий, когда ему перепадет следующая порция еды. Я не могу спать, не могу есть, не могу сосредоточиться на работе.

Сейчас я нахожусь возле дома Хейза, но даже не знаю, что должна ему сказать. Я не могу просто подойти и спросить: «Эй, ты ведь ничего от меня не скрываешь? Может быть, какой-нибудь судьбоносный секрет, который покажет мне твое истинное лицо?»

Я доверяю Хейзу, правда. Я имею в виду, да, он солгал мне о своей профессии, но на то были веские причины, и он объяснил почему. Мой отец просто пытается напугать меня. Возможно, он пытается разрушить единственное хорошее, что есть в моей жизни сейчас.

Я прихожу в себя и начинаю медленно отходить от двери, но не раньше, чем слышу, как она распахивается. Я замираю на месте, медленно поворачиваюсь, чтобы оглянуться через плечо, и пытаюсь изобразить самую убедительную улыбку, на которую способна.

— Айрис? Тебе что-то нужно?

Это Бристол. Слава Богу.

— О, я… я как раз собиралась уходить, — заикаюсь я, неловко тыча большим пальцем в сторону своей машины. Я не готова к допросу. Я едва сдерживаюсь, просто стоя здесь.

— Ты тусовалась на нашем крыльце пять минут… потому что «собиралась уходить»? — спрашивает он, прислоняясь плечом к дверному косяку. В хоккее есть какие-то требования к росту? Почему все хоккеисты такие высокие и мускулистые?

Тревога зажгла фитиль в моих венах, угрожая испепелить меня дотла.

— Как ты узнал, сколько я здесь пробыла?

Он жестом показывает на устройство рядом с дверью, которое я почему-то не заметила.

— Дверной звонок, — говорит он, взмахом руки откидывая волосы назад. — Очень помог, когда несколько месяцев назад у нас был сумасшедший фанат, превратившийся в преследователя.

Дурацкий звонок.

— Мм-хм. — Я засовываю руки в карманы джинсов, изо всех сил избегая его взгляда. Иисус. Здесь так жарко. Почему здесь так жарко? Я потею как свинья, мое сердце колотится с частотой миллион ударов в минуту, а во рту не хватает слюны, чтобы помочь мне сформулировать более чем односложный ответ.

К счастью, Бристол никак не комментирует мою явную нервозность. Либо он вежлив, либо не слишком проницателен.

— Ты искала Хейза?

— Ах, я, да?

— Думаю, он сейчас на обеде со своим агентом. Может быть, мне передать ему что-нибудь?

— О, нет. Все в порядке. Спасибо. — Мы оба необычно долго смотрим друг на друга, никто из нас не двигается, а потом я наконец набираюсь смелости и отступаю на несколько сантиметров назад. Господи, убей меня сейчас. Пусть подо мной откроется воронка.

— Почему бы тебе не зайти внутрь? — предлагает Бристол, поворачиваясь так, чтобы мне был свободен проход. — Хейз должен вернуться в течение часа.

Мне подождать его? И что ему сказать? Что я позволила отцу проникнуть в мой разум и отравить все мои мысли, как какому-то паразиту, откладывающему яйца? Нет, Айрис. Уважительно откажись. Скажи ему, что тебе нужно искупать кошку. Скажи, что у тебя заседание суда присяжных, и ты можешь быть, а можешь и не быть в процессе заключения серийного убийцы. СКАЖИ ЕМУ ЧТО УГОДНО.

— Хорошо.

Ааа! Нет!

Я вежливо прохожу мимо Бристола, и как только мои ноги переступают воображаемую линию, которую я начертила на воображаемом песке, включается реакция — борись или беги. Это плохо. Если я не скажу Хейзу правду, он поймет, что я что-то скрываю. Если я скажу ему правду, он подумает, что я ему не доверяю. В этой ситуации нет выигрыша.

— Хочешь чаю? — предлагает Бристол, проходя на кухню с открытой планировкой.