Дар любви - Мэдлин Бейкер

— Джесси… — Крид нервно сглотнул. — А ты, случайно, не беременна?

Засмущавшись, она повернулась и посмотрела ему в глаза.

— А ты разве стал бы возражать?

Внезапно онемев, Крид только смотрел на нее, не отрываясь. Беременна! Сначала он пытался убедить себя в том, что это плохая весть, что он не хочет быть отцом, что у него нет никакого права привести в этот мир ребенка, когда он сам еще не разобрался со своей непутевой жизнью, но теперь всё это уже не имело значения. Он почувствовал, как уголки его губ, помимо воли, растягиваются в счастливую улыбку, а где-то в глубине души растет волна радостного возбуждения. Вскочив на ноги, он схватил Джесси и крепко прижал к себе.

— Да это же просто великолепно! — воскликнул он и, подхватив ее на руки, стал кружиться. Их смех смешался… Потом, почти бездыханный, он бережно опустил ее на землю, продолжая обнимать.

— Джесси… — Он покачал головой, охваченный благоговейным восторгом от одной мысли, что она носит ребенка. Его ребенка.

Она улыбнулась ему в ответ, глядя на него сияющими любовью глазами. И он подумал, что она никогда еще не была так красива, как в этот момент, светясь от счастья и ощущения новой жизни, зародившейся у нее под сердцем.

— Я испугалась, что ты сошел с ума.

— Нет. — Он поцеловал ее. — Я не сумасшедший. Я просто люблю тебя, Джесси.

— И я люблю тебя! — прошептала она пылко и, крепко обняв его за шею, поцеловала со всей любовью, какая только была в ее сердце.

Зима возвестила о себе порывами ветра и дождем. Теперь, когда Крид совсем поправился, они перешли жить в свой вигвам. Крид предложил Вакиньеле, жене Тасунке Хинзи, свою лошадь в обмен на шкуры для вигвама. Санлата, Вакиньела и несколько других женщин собрались и сшили эти шкуры.

Джесси восхищалась тем, что и зимой, и в любую непогоду вигвамы племени лакота оставались теплыми и уютными. Внутренний покров защищал обитателей вигвама от сырости и сквозняков и не давал дождю протекать внутрь жилища. Теплый воздух, поднимавшийся от очага, наполнял вигвам и, поднимаясь к отверстию вверху, вытеснял холодный воздух, попадавший внутрь из-под шкур, и дым.

Внутренний слой шкур на наклонных стенках вигвама индейцы еще называли «заслон от духов», потому он не давал ночью теням в вигваме «плясать» на внешней стенке. Так достигалась не только укромность живущей в вигваме семьи, но и хоть какая-то ее безопасность. Враг не мог из темноты высмотреть цель для стрельбы по освещенному изнутри вигваму.

— Джесси оглядела внутренний полог. В отличие от вигвама Мато Вакува, где вся внутренняя поверхность жилища была разрисована сценками боевых подвигов этого шамана и врачевателя, их вигвам изнутри пока был совершенно чистым.

Да и принадлежащих им вещей, не считая одежды, практически не было: пару одеял из бизоньих шкур и пару сплетенных из ивовых прутьев подпорок для спины им подарила Санлата, несколько горшков и котелков для варки пищи принесли какие-то женщины.

Санлата ей как-то рассказала, что вигвам для индейцев лакота является и домом, и храмом. Пол олицетворял собой землю, покатые стены — небо, столбы обозначали пути от земли к миру духов. В жилище Санлаты прямо позади очага всегда оставался незанятым маленький кусочек земли, служивший алтарем, где семья сжигала сладкую траву, кедровые ветки и полынь.

Индейцы лакота верят и в то, что благовонный дымок точно так же, как и дым из курительных трубок, возносит молитвы к Вакан Танка.

Перед каждой едой хозяин благодарит высшее божество и дарит ему лучший кусочек мяса — либо опуская его в огонь очага, либо закапывая в землю под алтарем.