Дар любви - Мэдлин Бейкер

Смутившись из-за грубой реплики Крида, Джесси беспокойно заерзала на стуле.

Крид продолжал с явной неприязнью в упор разглядывать Филипса. Наконец тот, поняв прозрачный намек, торопливо попрощался.

— Итак, — сказал Крид, — как вы познакомились.

— Он сидел в одиночестве за столиком, и я тоже была одна за своим. — Джесси пожала плечами. — Он спросил моего разрешения пересесть ко мне, и я разрешила. Но разве это тебя касается?

Крид смотрел на нее, удивляясь ревнивой ярости, зародившейся в нем и сметавшей все на своем пути «Я-то думал, что она любит меня… Тогда зачем она нашла другого мужчину? К тому же более молодое и прочно обосновавшегося, с постоянной работой и без всякого сомнения — с безупречной репутацией. Человека, который может дать ей все, чего она хочет».

— Пошла по материнским стопам? — раздраженно спросил Крид, стараясь обидеть ее.

Но стоило ему произнести эти слова, как он сразу же пожалел о сказанном. Слишком поздно. Джесси отшатнулась, как от пощечины. Ее глаза в ужасе широко раскрылись, а затем сузились от гнева.

— Ты же не хочешь меня, — спокойно ответила она. — И дал мне понять это очень ясно. Так о чем же ты беспокоишься?

— Джесси, прости меня.

— Тебя? — Она встала. Глаза ее горели неистовым огнем. Демонстративно повернувшись, она гордой походкой направилась к двери, бросив ему на ходу:

— Скорее всего, мою мать превратил в проститутку такой же, как ты! Спокойной ночи, мистер Монро.

Крид смотрел, как она уходит, и не чувствовал ничего, кроме полного опустошения. Он вскочил.

— Джесси, подожди.

Но она уже исчезла.

Какое-то время он помедлил в надежде, что она идет в себя, и поднялся наверх. Но и в комнате ее не оказалось.

— Филипс, — угрюмо прошептал он.

Крид зашагал по комнате, сжимая кулаки. Неужели она собиралась встретиться с этим мальчишкой? Может, она с ним уже сейчас? Представить Джесси в объятиях другого — это все равно что воткнуть в сердце нож по самую рукоятку.

Где же она?

Казалось, стены комнаты вот-вот обрушатся на него. Схватив шляпу, он вылетел из гостиницы. Ему не составит большого труда разыскать ее в маленьком городке.

Час спустя, устав и отчаявшись от бесплодных поисков, Крид вернулся в гостиницу. Комната без нее казалась громадной и совершенно пустой. Он сел на стул возле окна и уставился в темноту, вспомнив, как совсем недавно на этом самом стуле сидела она и как радостно загорелись ее глаза, когда он вошел.

Он переживал, что бросил ей в лицо такие злые и несправедливые слова. Страдая от угрызений совести, Крид откинулся на спинку стула и закрыл глаза. «Какой же я безмозглый и черствый дурак, — подумал он. — Обеими руками пытаюсь оттолкнуть от себя собственное счастье… И только потому, что внушил себе, будто не достоин ее, будто всегда чувствовал свою ущербность». Но, если даже собственная мать не любила его, разве может он рассчитывать на то, что его полюбит кто-нибудь другой. «Какие объяснения могут оправдать мою жестокость? Никто не давал мне права произносить эти слова. Никто. И вот теперь Джесси оказалась одна в чужом городе, и в этом виноват я…»

И если она сейчас не одна, то в этом все равно виноват только он.

Сгорая от беспокойства и мучаясь чувством вины, Крид вышел из гостиницы и направился в бар, надеясь, что стакан виски поможет ему снять напряжение.

Но и это не помогло. Тогда он заказал у бармена бутылку и направился к столу с твердым намерением напиться так, чтобы забыть обо всем на свете. Он сел и начал пить, уставясь в окно.

Он уже принялся за второй стакан, когда вдруг увидел Джесси. Опустив голову, она медленно брела по другой стороне улицы, и весь ее вид свидетельствовал о том, что она пребывала в полном отчаянии.