Он посмотрел на меня о чем-то безмолвно спрашивая, и я кивнула. Мы слились в новом сладостном поцелуе и оба застонали, разорвав его, чтобы посмотреть, как мы соединяемся. Я наблюдала, как загипнотизированная, как его член медленно проникал в меня, и открыла рот в молчаливом стоне. Это было самое горячее, эротичное зрелище, которое я когда-либо видела!

Никита что-то хрипло пробормотал и погрузился в меня полностью на всю длину. Он лег, опираясь на локти, еще сильнее придавливая к постели, и заставил меня посмотреть ему в глаза.

— Я люблю тебя, цветочек, — прошептал он, коснувшись кончика моего носа своим, а я потерлась о него в ответ.

— И я тебя люблю, — прошептала я, улыбаясь. — Продолжай, а то сейчас расплачусь.

— Ну, смеяться мы уже сегодня смеялись, так что…

Я укусила его за губу и двинула под ним бедрами, приподняв их к нему. Никита толкнулся во мне и я, простонав, уронила голову на подушки. Он ощущался невероятно, я чувствовала себя заполненной, восприимчивой, все нервы будто оголились.

— У меня мурашки даже на лице, — прошептала я, ловя сбившееся дыхание Ника губами.

— И у меня.

Он двигался во мне медленно, не разрывая зрительного контакта. Глубина его взгляда трогала что-то потаенное в моей душе, я чувствовала это под кожей. Это было не просто слияние тел, это определенно что-то большее. Я, кажется, поняла разницу между «заниматься сексом» и «заниматься любовью».

Мы нашли нужный нам темп и всецело отдались ему, жадно дыша, целуя, кусая губы друг друга, ловя ртом страстные стоны. Я встречала каждый толчок Ника, поднимая бедра ему навстречу. Он подхватил мою ногу за щиколотку и закинул себе за спину. От этого угол проникновения изменился, и я стала ощущать его движения острее.

— Ох, не знаю, чего ты там теперь касаешься, но… — слова затерялись в моих обрывистых стонах и в его сдавленном рыке:

— Черт, Марьян, я, наверно, больше не выдержу.

— Гудини! — с улыбкой шепнула я, задохнувшись в новом наращиваемом темпе.

— Нихрена, не помогает! — замотал он головой, а я притянула его к своему лицу, прильнула к его влажным, сладким и таким любимым губам.

По телу прокатилась волна мурашек, я инстинктивно сжала внутренние мышцы.

— Ох, черт… — глаза Ника заволокла пелена наслаждения. — Черт!

Меня охватил восторг от этого зрелища и новая волна мурашек, которые сменились горячим, плавящимся жаром. Я еще сильнее сжала мышцы и, запустив пальцы в волосы Никиты, закричала ему в открытый рот, царапнув его губы зубами.

Мы медленно покачивали бедрами, прижимаясь друг к другу, продлевая удовольствие от затухающего оргазма. Бесценное мгновение!

Я часто дышала и не могла угомонить сердце, пульс звенел в ушах. Никита уткнулся носом мне в ключицу, приводя дыхание в порядок.

— Ники-и-ит? — тихо позвала я охрипшим голосом.

— М?

— Ты же понимаешь, что попал?

— Угу.

— Я, походу, сдержу обещание, — я говорила как пьяная, — теперь я с тебя вообще не слезу.

— Ты можешь и не слезать… только волосы отпусти, ты мне сейчас их со скальпом выдерешь.

— О… — я отдернула руки от его головы. — Прости.

Он поднял лицо и, посмотрев на меня, улыбнулся.

У меня в животе что-то булькнуло, и это было так громко, что мы оба опять рассмеялись.

— Пойдем вниз, — ласково поцеловав меня, Никита отстранился, возясь с презервативом, а когда справился, снова вернулся к моим губам. — Я тоже проголодался.

Я лениво потянулась под тяжестью его тела.

— Надо набраться сил для следующего раунда, так ведь?

Он знал, как меня мотивировать. Я подскочила с постели и, разыскав свои трусы, быстро надела. Никита натянул боксеры и джинсы, а когда выудил из шкафа свежую футболку, я выдернула ее у него из рук и надела сама.

— Буду любоваться своим горячим парнем топлесс, пока он будет меня кормить.