Единое правление - Кайли Кент

— Ну, черт. Не знаю. Не могу сказать, что я раньше сталкивался с такой реакцией… — бормочу я, немного растерявшись и не зная, что мне делать.

— Все в порядке. Это не из-за тебя. Серьезно. Я чувствовала небольшое недомогание, когда проснулась. Наверное, мне стоит больше прислушиваться к себе.

— Я звоню врачу. — Я возвращаюсь в спальню, чтобы взять свой телефон.

— Нет, не звонишь. Сегодня похороны Сонни. Мы не пропустим их, Ти. Со мной все будет в порядке. Наверное, я просто съела что-то несвежее, вот и все.

Я настороженно смотрю на нее. Она выглядит нормально. Немного бледная, но в остальном все в порядке. Даже чертовски хорошо.

— Ладно, но если тебе снова будет нехорошо, скажи мне, и мы уедем. Мне плевать, что подумают другие, Холли. Если ты заболела, мы обратимся к врачу.

— Со мной все будет в порядке. Мне просто нужен душ. — Холли поворачивается и идет обратно в ванную. Она закрывает дверь, и я тут же слышу звук льющейся воды.

Странно. Она никогда не закрывает дверь. Что-то явно не так. Я тянусь к ручке, но она заперта. Она, бл*дь, заперлась от меня. Я стучу кулаком по белой двери.

— Холли, открой дверь.

— Я в порядке, Ти. Я принимаю душ. Можешь принести мне кофе? Мне нужен кофеин.

Принести ей гребаный кофе? Она серьезно?

— Холли, открой эту чертову дверь, или я ее выбью, — кричу я. Ответа я не получаю. Я уже собираюсь выполнить угрозу, как вдруг вспоминаю, что на дверной коробке надо мной лежит гребаный ключ. Я положил его туда некоторое время назад, еще когда жил здесь в детстве. Отперев замок, я открываю дверь и делаю шаг внутрь. Пар настолько густой, что я не вижу перед собой больше двух футов. Моя жена сидит на полу в душе, и вода каскадом льется по ее телу, пока она тихо всхлипывает. — Черт, Dolcezza, что случилось? — Я захожу внутрь и подхватываю ее на руки. Переместив ее на скамейку, я сажусь рядом с ней.

— Н-н-ничего не случилось, — заикается она.

Я убираю мокрые волосы с ее лица.

— Если бы ничего не было, ты бы не сидела здесь и не плакала. Что бы это ни было, просто скажи мне, и я все исправлю.

— Ты не можешь ничего исправить, Ти. Сонни мертв, и это моя вина. Как я смогу сегодня встретиться с его семьей?

— Это не твоя вина, Холли. Сонни выполнял свою работу. Он знал, чем это опасно. Это не твоя вина. Ты не сделала ничего плохого.

— Если бы я не заставила тебя отвезти меня в Италию, он был бы с нами. Мне бы не пришлось кого-то убивать. Я убила человека, Ти, и из-за меня убили Сонни. Кто я теперь?

— Dolcezza, ты самый лучший человек, которого я когда-либо встречал. Ты не виновата в том, что произошло. Если кто и виноват, так это я. Я взял тебя с собой, прекрасно понимая, в какую тяжелую ситуацию мы попали. Я должен был быть рядом, чтобы защитить тебя, чтобы убедиться, что с тобой не случится ничего подобного.

— Что… что теперь произойдет? Безопасно ли вообще идти сегодня на эту службу? Стоит ли нам появляться на людях?

В голове всплывает вчерашнее предупреждение Ланы. Я игнорирую его.

— Ничего не случится. Мы будем окружены моими людьми, Dolcezza. Я позабочусь о твоей безопасности.

— А ты? Мне нужно знать, что ты будешь в безопасности, Ти.

— Я обещаю тебе, что всегда буду делать все, что нужно, чтобы оставаться в безопасности. Чтобы вернуться к тебе. Ты — мой сияющий свет, всегда указывающий мне путь домой. Ты вывела меня из темноты, Холли.

— А что, если это мне нужен свет? Что, если я тону в собственной тьме, Ти? Я убила человека и сделаю это снова, если понадобится.

— Хорошо. Ты должна всегда выбирать сама. Ты не должна колебаться, Холли.

— Я чувствую себя лицемеркой, — бормочет она.

— Почему? — Мои руки гладят ее по спине, пытаясь утешить.