— Ну что ты прямо! — Катя отлично знала, что ни за что не добьется ответа, и тем не менее каждый год эта сцена повторялась. Причем всякий раз Катя надеялась на чудо: а вдруг Лиза сдастся? И не столько был интересен сам подарок, хотя и это тоже, сколько поединок — кто первый уступит. — Тогда бы лучше и не говорила, что уже купила подарок! — надулась Катя. Но и это было бы нарушением традиции: Лиза любила подразнить сестру.

Засвистел чайник. Катя подошла к плите, скорее по инерции подержала руки над газом — уже совсем согрелась, стала заваривать себе чай.

— Есть будешь? Или опять худеешь?

— Пару бутербродов съем, — Катя залезла в холодильник, вытащила сыр, колбасу, масло, джем, помидор, ветчину, соленые огурцы, нарезала хлеба.

— Может, проще тарелку супа? — нерешительно предложила старшая.

— Да ну! Лучше присоединяйся!

И Катя так аппетитно стала уплетать многослойный бутерброд, что сестра не выдержала, положила учебник на подоконник, села напротив и сделала себе такой же: хлеб, масло, кусочек ветчины, кружок помидора, сыр, колбаса и сверху в виде восклицательного знака — соленый огурец.

— Что у тебя-то новенького? — с набитым ртом спросила младшая.

— Учу, — последовал невнятный ответ.

— А новенького-то что?

— В каком смысле?

Катерина укоризненно посмотрела на сестру:

— Что-то я тебя не пойму. Кто из нас учится в университете? У тебя сейчас жизнь должна фонтаном бить!

— Она и бьет, — ответила Лиза. — Знаешь, сколько учить надо?

— Ты безнадежна, — Катя с чувством прикончила бутерброд. — Еще по одному?

— Давай!

— Ты как будто тоже без обеда, — проговорила Катя, сооружая съедобные пирамидки.

— Я тебя ждала.

— Тогда, может, супчику?

— А что? — невинно сказала Лиза. — Что нам, красивым девкам…

И пока ели, обжигаясь, горячий суп, Катя рассказывала школьные новости, а Лиза с удовольствием слушала. Ей иногда казалось, что она добровольно поместила себя в безвоздушное книжное пространство. И только Катя, словно на свидания к узнику, пробивалась к ней: приносила новости, байки, свежие анекдоты. Жизнь улицы врывалась, трепала книжные страницы, а потом снова — библиотечная тишина и уединенность.

Сегодня Лиза узнала массу интересных вещей. Оказывается, Ленка Горохова из Лизиного класса, беспросветная троечница, неделю назад выскочила замуж. Но в этом не было бы ничего особо интересного, если бы не проблема с подвенечным платьем. Ленка, по словам Кати, полная дура, настояла на обтягивающем декольтированном наряде, поэтому ее пятимесячный живот выпирал, как баскетбольный мяч. Светка Бойко, томная красотка из параллельного класса, завалив экзамены в Институт иностранных языков, пристроилась, наконец, секретарем-референтом в рекламную фирму, рассказывает, что уже спит с шефом, что ее тошнит от него, но зато что ни неделя, то новая шмотка. А Юлька (это уже подружка и одноклассница Катьки) нашла себе нового поклонника. У него и машина есть, и денег куры не клюют, и он уже водил Юльку в самое настоящее казино.

— Она ему пять сотен там проиграла. Врет, наверное. Ты его увидишь, если не сбежишь в свою библиотеку. Я их пригласила на день рождения.

— Так ты что, — опешила Лиза, — уже и гостей назвала?

— Ну, — Катя замялась, — пока немного. Только своих.

— И сколько?

— Человек пятнадцать…

Лиза вздохнула. Посидела молча. Опять вздохнула:

— Лучше библиотека.

— Да брось ты! — Катя обиделась. — Только и знаешь, что зубрить. Почему бы тебе не отвлечься немного? Потанцевать? Потрепаться? Да и помощь твоя нужна будет.

— Вот с этого и надо было начинать, — Лиза поняла, что начинает злиться. — А меня ты спросила? Мне это надо? Пусть твоя Юлька посуду за этой оравой моет! А я твоих друзей и не знаю толком.

— Там будут и такие, которых ты знаешь, — тихо сказала Катя, уже не надеясь, что сестра ей поможет. И кто за язык тянул?