Карт-Бланш - Виктория Роа

— Да… — хирург вздохнул. — Полина Константиновна, я прошу прощения, что мне приходится Вам говорить это, но… — он сел рядом со мной и протянул стакан воды. — Ваш супруг может не дожить до завтрашнего утра, без нужной терапии и лечения, лекарств. У нас эти лекарства имеются, как нужная терапия, но за очень большие деньги. То есть…наша больница не располагает такими дорогостоящими препаратами, а только терапией, но я знаю, где можно достать препараты.

— Максим Львович, сейчас для меня нет ничего дороже жизни моего мужа. Поймите меня правильно, — вздохнула еле сдерживаясь я. — пожалуйста, достаньте эти лекарства и я оплачу все расходы, только скажите мне номер счета.

— Поль, это невозможно. Поймите, нереально найти столько денег за сутки. — вздохнул хирург. — я бы рад помочь, но…

— Я найду! — уверенно заявила я.

— Что же, очень героический и разумный поступок со стороны супруги, но спешу напомнить, моя милая, что эти лекарства способны спасти жизнь Вашего мужа. — хирург грустно улыбнулся.

— Разве не его жизнь сейчас самое важное? Вы считаете, этого мало? — удивилась я.

— Увы, — он покачал головой. — ради Бога, успокойтесь, — хирург дотронулся до моего плечи. — мы спасем жизнь, а вот последствия… — вздох. — после такой травмы, что тут скрывать, но практически несовместимой с жизнью, последствия могут быть самыми непредсказуемыми, а все зависит от его организма. Впрочем, Ваш муж еще молод, с чем ему повезло. Организм еще крепкий, молодой, будем надеяться о минимальным потерях. — Максим Львович покачал головой. — например такие как, потеря памяти. Поймите правильно, это может быть, как частичное, так и полное. Восстановление опорно-двигательного аппарата. В лучшем случае, он сможет передвигаться в помощью палочки, а вот в худшем останется лежать. Понимаете, Поль, я перечислил основные последствия травм, которых в основном никогда не удается избежать.

— Послушайте, — взмолилась я. — я уже говорила, что готова на все лишь бы он поправился? Ваши слова меня не разубедили. И что теперь? Вы ему позволите лежать, как овощу? Позволите себе наблюдать, как он умирает?

Максим Львович тяжело задышал.

— Знаете, Поль, после того, как Вы так самоотверженно доказываете мне все это, я понимаю, что сделал все возможное. — вздохнул хирург. — и я…

— Так сделайте все невозможное!!! — не выдержала я.

— Вы, Полина Константиновна, не забывайте, у Вашего мужа травмы практически несовместимые с жизнью.

— И что Вы мне предлагаете? — вздохнула я.

— Честно? В таких случаях, обычно идут в церковь. Бог он больше по этой части, чем мы. — хирург опустил взгляд в пол. — Полин, успокойся, мне больно видеть твои слезы.

— Тогда помогите ему. — сквозь слезы прошептала я. — можно мне увидеть мужа?

— Разумеется. Пойдемте, я Вас провожу к нему…

Мы прошли по длинному больничному коридору, свернули налево и уперлись в страшное место … реанимационный блок….Максим Львович подошел на пост, дал указания медсестрам и меня пропустили внутрь. Я зашла в реанимационную палату и… вздрогнула…Вадим лежал с закрытыми глазами, совершенно нагой, накрытый тонкой простыней. На голове не было волос, но виднелись швы. Изо рта торчала трубка, а на обеих его руках были поставлены капельницы. Первые несколько секунд я просто таращилось на него, чувствуя, как подкашиваются мои ноги…Боже моя, Вадим…лучше бы ты просто ушел…без объяснений, собрал бы чемодан, поцеловал бы в щеку, но не это…Я подошла ближе, и села на рядом стоящий стул, крепко сжимая его кисть. Он лежал по-прежнему не подвижно и не открывал глаз…

— Вадик… — прошептала я. — Вадик, это я. Я рядом, любимый. — пыталась звать его я, только и успевая смахивать слезы. Они предательски застилали глаза, но я смахивала их и смахивала окропляя кожу его руки. — Вадик, это я Поля! Ты меня слышишь?!

Я смотрела на него, а в голове так и всплывали строчки стихотворения….

«С любимыми не расставайтесь,