Между нами пламя - Кира Сорока

И я вываливаюсь из тачки. Иду на подкашивающихся ногах. Падаю. С трудом поднимаюсь. Прохожу между старыми могилами и оказываюсь рядом ней...

Этот день я навсегда запомню ознобом, пробирающим до костей, и пронзительным карканьем птиц над головой.

Я чувствую себя таким жалким... Никчёмной пылинкой... Ведь я бросил её. Я ничего не сделал. И теперь она здесь.

Не могу смотреть на её портрет, высеченный на граните. Смотрю лишь на дату. Моя мама умерла год назад. Сажусь на землю. Мне требуется минута, чтобы понять, что рыдания, которые я слышу, мои собственные.

Мама... Столько всего хотел бы тебе сказать, но опоздал.

Мне нужно... Я должен... Господи! Я должен прижать к стенке отца и потребовать от него ответы. Как это произошло? Кто виноват? Кто допустил её смерть?

Но разве это теперь важно? Разве грёбаные ответы смогут её вернуть?

Бл*ть! БЛ***ТЬ!

Не знаю, сколько проходит времени. Не могу найти в себе силы встать и уйти. И говорить с мамой тоже не могу. Какая глупость – разговаривать с мертвецами рядом с их могилами. Никто же не услышит. Не ответит.

Наконец, встаю. Возвращаюсь в тачку. Отец с каменным лицом смотрит на меня. А я вообще не могу на него смотреть.

– Твоя мама наложила на себя руки, – сообщает он. – Не ищи виновных, сынок, прошу тебя.

– А кто виноват? – мой голос сипит.

– Твоя мама обвинила Юлиану, – после недолгого молчания говорит отец. – Я боялся твоей реакции, поэтому молчал. У вас с моей женой и так не всё гладко.

Ясно... Боялся за мачеху, значит. Ну... может быть.

– Твоя Алина тоже защищала сестру, раз до сих пор ничего тебе не сказала.

Я так резко дёргаю головой, что чувствую хруст в шее.

– При чём здесь Алина?

– Она скопировала на флешку ещё одну папку. Папку с информацией о твоей матери.

Я глохну, слепну и немею.

Не может быть! Вашу мать! Этого не может быть! Алина не могла знать об этом! Она не стала бы скрывать это от меня! Ведь не стала бы?!

– Ты в порядке, Егор? – отец участливо сжимает моё плечо. – Теперь ты знаешь правду. Она причиняет тебе боль, я это вижу. И я лишь хотел спасти тебя от этой боли. Я всегда был на твоей стороне, сын. А ты…

Сглатываю. Тяжело, болезненно.

– Отвали от меня.

Дёрнув плечом, стряхиваю его руку. Сжимаю кулак и вмазываю отцу в челюсть.

Один раз... Я позволяю себе ударить его всего один раз – за маму. Бить его за боль, которую причинила мне Алина, как-то нечестно. И не имеет смысла.

Пару раз вдариваю по панели. Хочется расхерачить лобовуху. Всё вокруг расхерачить. Разбить костяшки в мясо, чтобы отключиться на эту боль. Но ведь не отключишься.

Открываю дверь, выбираюсь из машины и ухожу прочь, ничего не видя перед собой.

Глава 47

Алина

– Собирайся! Полчаса у тебя!

– В смысле?

Я чуть не падаю с кровати. Отец коршуном нависает надо мной. Тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо. Кажется, он только что вернулся. Его не было всю ночь.

– Пап, что происходит? – тру глаза, пытаясь проснуться.

– Мы уезжаем. Так нужно, – метнувшись к шкафу, достаёт мою сумку. – Возьми с собой немного вещей. То, что понадобится в первое время. Учебники не бери, только тетради.

Чихаю. В горле першит. Похоже, температура поднялась.

– Ты заболела, – отец трогает ладонью мой лоб. – А вот это хреново.

Отмахиваюсь.

– Я в порядке. Скажи лучше, что происходит, и куда мы едем.

– С бабушкой поживёшь. Она приедет через несколько дней, – говорит папа, покидая мою комнату.

Но мне таких объяснений недостаточно, и я иду за ним. В глаза бросается небольшая спортивная сумка отца, стоящая в прихожей. С ней он всегда ездит на сборы.

– Просто собирайся побыстрее, дочка! – прикрикивает отец, обернувшись. – Мы такое осиное гнездо разворотили... Нам опасно находиться в городе. Тебе опасно. Я тебя спрячу.

– А Юлиана?