Между нами пламя - Кира Сорока

– А Юлиана остаётся! – моя сестра выплывает в прихожую из своей комнаты. – Я останусь и буду бороться! Потому что я на стороне своего мужа!

Отец закатывает глаза.

– Как хочешь.

Они сверлят друг друга недовольными взглядами, потом папа вновь переключается на меня.

– Поезд через час. А нам ещё до вокзала добираться.

Я не шевелюсь. Как же я могу уехать? А Егор? Мы же... Между нами наконец-то всё наладилось. Но мы даже не поговорили толком.

– Пап, я... Долго мне нужно будет прятаться?

– Пока непонятно. Всё, иди, – обняв за плечи, подталкивает в комнату.

Дверь за моей спиной закрывается, и я слышу, как Юлиана ругается с отцом. Обвиняет его в том, что Захара Андреевича теперь посадят. А папа рычит, что там ему и место.

– Ещё бы сыночка его туда же определить! – гневно добавляет отец. – Они устроили поджог, спалили здание! Он и его друзья-шакалы.

– Какое здание? – с недоумением спрашивает Юлиана.

– То, которое уже горело когда-то по вине твоего муженька. Там ещё одноклассница Алины танцами занималась.

Что?!

Мои ноги подкашиваются, и я оседаю на кровать. Достаю из-под подушки телефон, набираю Еве. Она не берёт трубку. Видимо, слишком рано для субботнего утра. Тогда я без раздумий звоню Егору. Он сказал, чтобы я ждала его звонка, но ждать я не могу.

– Да, – произносит он сухо.

Я даже немного теряюсь от такого тона.

– Эмм... Егор, я хотела спросить...

– Спрашивай.

В его голосе явно слышны агрессивные нотки. А ещё парень тяжело дышит. Словно давно и долго идёт.

– Это здание... Там танцевальная студия Евы. Она сестра...

– Я знаю, чья она сестра! – резко перебивает Егор. – Что ты хочешь спросить?

– Студия сгорела?

– Вероятнее всего, – хмыкает.

– Как... Что... А кто...

Чёрт! Я даже вопрос задать не могу. Вдохнуть не могу!

– Студия сгорела, девушка – нет, – выплёвывает Егор. – Хочешь спросить, кто её поджёг? Я! Я поднёс грёбаную спичку. Ты довольна?

Довольна ли я? Да я просто ошеломлена. И вообще не знаю, что думать.

– Егор... Зачем?

– Мне было скучно, – вновь хмыкает. – Думала, что я какой-то особенный? Думала, рыцарь?

– Я... Я ничего не думала...

– Это заметно! – вновь сухая усмешка. – Короче, мышь, отвали от меня. А лучше спрячься так далеко, чтобы я тебя ни при каких обстоятельствах не нашёл. Потому что если найду... В общем, я за себя не отвечаю.

И наступает гробовая тишина. Егор повесил трубку.

Сижу в ступоре, пытаясь переварить услышанное. Но это не переваривается. Ну никак.

– Алина! – зовёт отец из прихожей.

Я отмираю и заставляю себя собрать вещи. И уезжаю к чертям собачьим из этого города. Подальше от Егора и его угроз. Всё. Наша история закончена.

Боже! Но почему всё закончилось именно так? Почему так больно?

Уже в поезде меня начинают душить слёзы, которые я старательно прячу от отца. Папа монотонным голосом вещает, что пока я буду на домашнем обучении, а после новогодних каникул начну ходить в новую школу. Он всё устроит. Я буду в полном порядке под присмотром бабушки.

А мне плевать... Просто хочется плакать. Выплакать привязанность к этому парню, который ещё вчера так сладко меня целовал, а сегодня... А сегодня ненавидит.

Не спрашиваю о том, что случилось с флешкой, что произошло с Грозным-старшим. На это мне тоже плевать.

– Алина, дай свою сим-карту, – отец протягивает руку.

Отдаю свой телефон, и папа сам извлекает симку. Вставляет другую. Даёт мне конверт, на котором напечатан новый номер.

– А это зачем? – не понимаю я.

– Чтобы сынок Грозного не смог связаться с тобой. Этому отморозку нечего делать рядом с моей дочерью. И я не хочу это обсуждать!

И папа смотрит на меня так... Так, словно в курсе моих чувств. Словно знает, чем мы с Егором вчера занимались.