Между нами пламя - Кира Сорока

Да, знаю. Мой папа – очень суровый тренер. И очень мягкий человек, когда речь заходит о семье. Никто не понимает, как это вообще возможно. Он отшучивается, что с мальчишками нужно быть строгим, а вот своих дочерей надо гладить по головке. Как-то так...

– Когда вы вернётесь? Я соскучилась, – падаю на спину и жмурюсь от солнца, лучи которого заливают сейчас комнату.

– Через пару недель. На следующие сборы в августе поедешь с нами. Не оставлю тебя больше.

Улыбаюсь, отчётливо представляя лицо Тима. Сейчас его мягкие губы растянуты в озорной ухмылке, а голубые глаза вспыхивают в предвкушении предстоящей встречи через две недели. Он наверняка фантазирует о том, как это будет.

– Если папа разрешит, то я обязательно поеду с тобой.

– Мы его попросим. Очень-очень слёзно. Я даже готов встать на колени, – шутит Тимофей.

А я хихикаю как дурочка. И именно в этот момент распахивается дверь моей комнаты, и в неё бесцеремонно вторгается Егор. Резко сажусь и, стиснув трубку в руке, вжимаю её в ухо.

– Все наши передают тебе привет, – доносится до меня голос Тима. – Ой, подожди, малыш...

Кажется, мой парень говорит с кем-то из своих ребят. Слышу какой-то невнятный разговор. До меня доносятся отдельные слова, фразы... Но смысл их я уже не могу понять. Потому что буквально в ступоре от наглости Грозного!

А он тем временем молча подходит к моей кровати и разваливается на ней. Удобно устраивается головой на подушке, подложив под неё руки, и выжидающе смотрит на меня. И его зелёные глаза говорят мне, мол, заканчивай уже.

Вскочив с кровати, распахиваю дверь и стреляю многозначительным взглядом в коридор. Катись, мол!

– Надо бежать, малыш, – возвращается в разговор Тим. – Позвоню тебе вечером, ладно?

– Звони в любое время, – старательно сохраняю беззаботный тон, однако чувствую, как быстро и часто бьётся венка на шее.

Какого чёрта пришёл Егор?

– Целую тебя, малыш, – говорит Тимофей.

Отвечаю с улыбкой:

– И я тебя целую.

– Ммм... – протягивает Грозный, едва я успеваю отключиться. – А куда он тебя целует? Неужели банально в губы?

От его слов я вспыхиваю, ощущая себя перезревшим помидором.

– Пошёл вон! – выпаливаю со злостью, впившись пальцами в дверную ручку.

– Закрой дверь, Алина!

Его голос звучит грозно и безапелляционно. Словно он тут хозяин всего, и я обязана ему подчиняться.

Ни черта!

– Уходи!

– Закрой дверь!

– Хорошо, я уйду сама, – вылетаю в коридор.

– Я пришёл поговорить о твоей сестре и том, что ты можешь для неё сделать, – несётся мне вслед.

Мне это совсем не интересно! Или?..

Я замираю, даже не успев отойти от двери.

Должна ли я в это вмешиваться?

– Если прямо сейчас не вернёшься, сильно пожалеешь, мышка. Считаю до трёх.

Пульс на шее долбит, как сумасшедший.

– Раз...

Господи! Да кто он такой? Почему я вообще должна ему подчиняться?

– Два!

Стою, не шелохнувшись.

– Прямо сейчас я скину всю инфу отцу. Тр...

«Три» он произнести не успевает, потому что я возвращаюсь в комнату и с силой захлопываю дверь. Губы Егора растягиваются в почти приветливой усмешке. Однако то, что он говорит потом, отменяет всю эту напускную приветливость.

– Хорошая мышь. Храбрая... – вальяжно протягивает он и хлопает ладонью по постели. – Давай садись. Перетрём кое-что.

Но я остаюсь стоять. Для храбрости ещё и руки в бока упираю.

– Начинай!

Егор медленно садится, удобно пристраивается спиной к изголовью кровати и вытягивает свои длинные ноги.

Забрался на мою кровать прямо в кроссовках, чёрт возьми! Бесит!

Его лицо ожесточается. Глаза сужаются, желваки на скулах ходят ходуном.

– Сядь!

Кажется, для него это дело принципа – чтобы все вокруг беспрекословно подчинялись.

– Начинай, – не сдаюсь я, упрямо оставаясь на месте. – Если есть, что сказать – говори уже.