Тороплюсь за Егором. Вроде бы я хотела сбежать от этого типа и уехать домой. И, видимо, собиралась попасть в собственную квартиру, забравшись через соседский балкон, потому что ключа у меня с собой нет. Он вместе с остальными вещами на даче Юлианы.

Но тогда я хотела удрать на эмоциях. А сейчас совершенно точно хочу остаться, потому что... Мне нужно понять, что же не так с этим парнем!

Глава 19

Гроз

Прибавляю звук на магнитоле до упора. Чтобы заглушить все мысли... Чтобы вообще вытравить их из башки!

– Убавь! – кричит Алина.

И не подумаю.

Она закрывает руками уши. Прожигает мою щеку испепеляющим взглядом.

Бл*ть! Бесит! Всё бесит!

Бесит её доброта и проницательность! Бесит, что она увидела мою потребность в матери!

Мне же не пять лет, чёрт возьми! Мне не нужно утирать сопли! Не нужно меня жалеть!

Мышка сама тянется к магнитоле. Водит по сенсорной панели пальцем, убавляя звук. Теперь я слышу, как долбит собственное сердце. Рядом с ней. Рядом с этой невзрачной мышкой.

Тянусь, чтобы вновь прибавить громкость. Алина хватает меня за руку. Между нами разгорается настоящий поединок. Я вырываю руку, она вновь хватает. Вырываю снова и несильно ударяю по её пальцам. Она бьёт в ответ. И всё это на бешеной скорости, ведь мы успели выскочить на шоссе.

Чёрт!

Хватаю её руку, насильно переплетаю наши пальцы и припечатываю тыльную сторону её ладони к своему бедру. Звук я так и не прибавил. Будем считать, что она выиграла. Но и я тоже.

Сжимая её кисть, бросаю взгляд на мышку. Она возмущена. И пытается освободиться.

Бесполезно. Я держу очень крепко.

Алина сдаётся. Дальше едем молча, держась за руки. Сердце долбит ещё быстрее и громче. И резко замирает, когда мышка произносит:

– Почему ты решил, что эта женщина твоя мама?

– Потому что, – сухо бросаю в ответ.

Краем глаза вижу, что Алина обиженно надувает губы.

Сворачиваю с трассы, не сбавляя скорости, и машина летит по узкой дороге мимо озера. В его прозрачной глади отражается луна.

– Егор, – начинает деловито Алина. – Для начала отпусти мою руку.

– Давай дальше. Что ещё тебе нужно? – потому что её руку я отпускать не намерен.

Она такая маленькая, нежная, хрупкая...

– Я хочу поговорить о случившемся, но… Всё, о чём я спрашиваю, оказывается для тебя больной темой, – продолжает Алина.

Твою мать... Что?

Резко вжимаю тормоз, останавливая тачку возле въезда в посёлок. Отпускаю руку девушки и выбираюсь из бэхи. Алина выскакивает следом.

Меня трясёт...

Пинаю по колёсам.

АААААА! Вашу мать! Больные темы, да?!

Да что она вообще знает обо мне?!

– Да что такого я сказала?! – кричит девчонка.

Резко развернувшись к ней, выпаливаю:

– Я подумал, что это моя мать, потому что последний раз, когда я её видел, она выглядела примерно так же, как та шваль! Как бомжиха! От неё воняло помойкой! Тухлой рыбой! Спиртягой! Скажи мне, мышь, может ли любовь довести человека до такого состояния?

Девчонка стоит в метре от меня, вылупившись огромными ошарашенными глазами, и молчит...

Твою мать! Что же ты заткнулась, а? Где твоя прозорливость, всезнайка?

– Ну? Что скажешь? Веришь в такую любовь?

Неуверенно мотает головой.

Конечно, не верит. Любовь должна быть вменяемой, здоровой. Если она вообще существует.

– Вот и я нет... – выдыхаю хрипло. – Моя обезумевшая мать скатилась до пьянчужки, прикрываясь любовью к отцу. Ей было плевать на сына. А мне стало плевать на неё. Я стал реже её навещать. Всё реже и реже. До тех пор, пока не понял, что не видел и не слышал её почти два месяца. Наведался к ней в квартиру, но не нашёл её там. Своей вины я не отрицаю. Поэтому и ищу её.

Шарю взглядом по застывшему лицу Алины. На нём ни кровинки. Она явно в шоке от моих откровений. Пля... Я такой мудак, что всё это вывалил на неё.