Мой друг - Оливия Лоран

Его лицо тут же преображается. Осенённый внезапной догадкой, расплывается в довольной ухмылке, не упуская при этом возможности красноречиво подмигнуть. Он же все понял! По-любому догадался, что я приложила к этому свою руку. И все-таки я ужасный человек.

Заливаясь краской, вскакиваю с места и несусь в гардеробную. В попытке отдышаться, падаю на лавочку. Усердно циркулирую воздух в легких, прикладывая ладони к пылающим щекам. Спустя несколько долгих минут оцениваю придирчивым взглядом свой внешний вид в зеркале и разочарованно вздыхаю. Лицо горит, ресницы трепещут, глаза блестят, губы подрагивают. Быстро привожу себя в порядок, выуживая из косметички пудреницу. Повторный фейсконтроль — фиаско. Не удовлетворившись результатом, рычу под нос и собираюсь на выход.

По моим примерным подсчетам провела в гардеробной не меньше получаса. Артём, скорее всего, уже уехал домой, решив, что я сбежала. Видимо, домой сегодня придется добираться самой — тем лучше для меня. Достаю телефон, чтобы вызвать такси.

Артём: "Жду в машине"

Гипнотизирую экран смартфона, но сообщение никуда не исчезает. Перевожу расфокусированный взгляд на парковку и поджимаю губы. Так, ладно. Все в порядке. Ничего критичного не произошло. Перемещаюсь на ватных ногах прямиком к машине.

Артём на удивление ведет себя непринужденно. Расслабленно выруливает на дорогу и включает музыку, что льется успокаивающими битами из динамиков аудиосистемы. Но мне не дает покоя игрушка на присосках по центру на лобовом стекле. И нашла же такую огромную! Слишком долго задерживаю на ней свой взгляд, что конечно же не укрывается от его внимания…

— Нравится?

— Красивый котик, — проглатываю застрявший ком в горле.

— Янка подарила, — улыбается довольно.

Нахмурившись, смотрю на него с озадаченным видом.

— А тебе… нравится?

— Милый котик, — невозмутимо отвечает, не сдерживая при этом ухмылку. А потом и вовсе начинает посмеиваться, чем вызывает ту же реакцию и у меня. — Ми, один вопрос, — напрягаюсь моментально, улыбка на лице стынет. — С какой целью-то? Ты же подкинула ей эту идею. Ну не поверю, что ты забыла о том, что я тебе рассказывал об этих хреновинах. Так… И зачем же, Ми?

Конечно же я всё помню. У его старшей сестры в машине подобных игрушек насчитывалось штуки три, если не больше, пока она однажды не припарковалась, "подрихтовав" свою новенькую Ауди об мусорный контейнер. Вероятнее всего дело было вовсе не в ни в чём не повинных аксессуарах на заднем стекле, но с тех пор все плюшевые зверинцы из салона ее авто исчезли. Артём после случившегося еще с неделю задавался вопросом, что сподвигает водителей обвешивать свои тачки всяким хламом.

— Это было так глупо… И даже жестоко, — сокрушаюсь я, тяжело выдыхая. — Прости…

— Да брось, о какой жестокости речь?

— Ну как же, Марина машину ударила, ты еще несколько дней потом причитал, как тебя раздражают эти мягкие бесячие липучки-убийцы.

— Я утрировал, — смеется друг. — Просто как по мне — они и правда бесячие. Ты лучше давай признавайся, — обхватывает ладонью мою руку и тянет к своему лицу. — Приревновала? — скользит губами по костяшкам.

А я не то чтобы слово выдавить не могу — язык где-то в горле, все органы в аварийном режиме! Боже мой, это когда-нибудь пройдет? Станет легче? Я же даже дышать свободно не могу, когда он так касается! Неуверенно киваю, не видя смысла отрицать очевидное. А он продолжает веселится…

— Лады, забыли, — целует руку и выпускает. — Сними, пожалуйста, — указывает на лобовое.

— А котик и правда милый, — отдирая от стекла присоски на лапках, верчу в руках забавную игрушку.

— Забирай.

— Неет, это же твой подарок, так нельзя, — как "вовремя" я вспоминаю о тактичности, аж тошно от самой себя.

— Мне что теперь спать с ним? В салоне не оставлю. Другое дело, если бы это был твой подарок.