Играй жестко - Мишель Геркулес

— А кто нет? — текущая песня заканчивается, и начинается другая, от которой Блэр визжит от восторга. — Боже мой. Это наша песня. Потанцуй со мной, — она тянется к моей руке.

— У нас есть песня? — я смеюсь.

— Да. Послушай текст.

— Bad blood?

— Да. Пойдем! — она тянет меня за руку.

Я встаю.

— Блэр, я не могу залезть на этот журнальный столик. Он сломается.

— Хорошо. Я слезу.

Она прыгает в мои объятия, и мы оба падаем обратно на диван. Она хихикает, прижимаясь лицом к моей шее.

— Черт. Я не хотела этого делать.

В итоге она сидит у меня на коленях, и ее юбка задирается до бедер. Мой член уже на сто процентов проснулся, и, благодаря алкоголю, погубившему мой здравый смысл, я хватаю ее за бедра, впиваясь в них пальцами, чтобы она не соскользнула с меня. Желание трахнуть Блэр возвращается с новой силой. Я должен был догадаться, что напиваться с ней — плохая идея.

Она откидывается назад и смотрит мне в глаза. В них не осталось ни капли веселья.

— Блэр…

— Я чувствую, как ты прижимаешься к моей киске.

Черт. Я не был готов к тому, что она будет так откровенна. Это чертовски горячо.

— Ты хочешь, чтобы я извинился?

Она качает головой.

— Нет. Я хочу поцеловаться с тобой.

Я прижимаюсь к ее лицу, затем скольжу рукой к ее затылку и накручиваю на пальцы прядь ее волос.

— Это можно устроить.

Я прижимаюсь к ее рту, жаждая попробовать его на вкус. Ее губы расходятся, и в тот момент, когда наши языки соприкасаются, в глубине моего желудка вспыхивает инферно, распространяясь по телу быстрее, чем вспышка света. Я ощущаю вкус текилы на ее языке, но помимо этого в ней чувствуется естественная сладость, которой я не ожидал. Все, что я знаю, — это то, что она вызывает чертово привыкание. Единственная причина, по которой я не уложил ее на спину, заключается в том, что она никогда не говорила, что хочет трахнуться со мной. Но, черт возьми, если я не выйду из-под контроля, когда она начнет прижиматься бедрами к моим.

— Блэр, что ты делаешь? — простонал я ей в рот.

— Это приятно, не так ли? — она целует меня в шею, и это приводит меня в восторг.

— Блять, ты знаешь, что да.

Она откидывается назад и зажимает мое лицо между ладонями.

— Я пока не хочу переходить с тобой эту грань. Может быть, мы просто сделаем это?

— Что? Будем целоваться как подростки?

— Да.

Я перемещаю руки на ее бедра и помогаю ей извиваться на фоне моей пульсирующей эрекции.

— Мы можем, но при условии, что ты позволишь мне заставить тебя кончить.

Она издала стон.

— Только если ты тоже кончишь.

— Ты не представляешь, как я уже близок к этому.

Я снова целую ее, на этот раз крепко. Я не кончал от таких ласк с тех пор, как был подростком, и забыл, как это чертовски сексуально.

Я двигаю бедрами быстрее, когда ее стоны становятся громче. Но мне нужно больше ее, ее вкуса, поэтому я оставляю ее губы, чтобы провести поцелуями по шее и ключицам, пока не доберусь до выпуклости ее груди.

— Черт возьми, Алекс. Я хочу, чтобы твой рот был на мне, — она расстегивает пуговицы рубашки, обнажая белый кружевной бюстгальтер под ней.

О, как бы я порвал это белье, если бы Блэр не расстегнула застежку спереди. В следующую секунду мой рот находит один из ее сосков, и она выгибает спину, дергая меня за волосы у корней.

Теперь она двигает бедрами гораздо быстрее, и я нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы взорваться в своих штанах.

— Боже мой. Да, да, да! — кричит она.

Я отпускаю ее сосок и снова целую ее, в то время как сперма вытекает на внутреннюю сторону моих треников. Господи, мать твою. Я не кончал так быстро с тех пор, как был возбужденным подростком.

Блэр прижимается к моему телу, прижимаясь лицом к моему плечу.

— Спасибо, Алекс.

Я хихикаю.

— Не за что, малышка.

Она отстраняется.