Играй жестко - Мишель Геркулес

— Малышка? Ты так называешь всех девушек, с которыми переспал?

— Нет.

— Тогда ладно, — она соскальзывает с моих колен и опускает юбку. — Теперь я буду спать.

Пока она, пошатываясь, идет в свою комнату, я не двигаюсь с места. Я должен идти в свою, но мне нужно время, чтобы прийти в себя после того, что только что произошло. Я всухую трахал Блэр Вествуд, мою соперницу, моего врага… и я хочу большего.

ГЛАВА 12

БЛЭР

Как трусиха, я не могу встретиться с Алексом на следующий день. Поэтому я выскальзываю из гостиничного номера на рассвете и успеваю на более ранний рейс. Голова раскалывается на две части, поэтому я не расстаюсь с солнцезащитными очками, снимая их только для прохождения контроля в аэропорту.

Не могу поверить, что я напоила Алекса, а потом целовалась с ним. Если это не акт отчаяния, то я не знаю, что это. Это было самое безумное дерьмо, которое я когда-либо совершала. Я не смогу избегать его вечно — у нас занятия на следующей неделе, — но я надеюсь, что к тому времени у меня будет план действий, как с ним справиться.

Как только я приземлилась в Фэрбенксе, я написала Джиа. Они с Ноа посидели с Печенькой для меня. Он такой маленький, и я не хотела оставлять его в собачьей гостинице. Она отвечает, что может его привезти, и я издаю вопль, когда открываю дверь своей квартиры и Печенька выбегает ко мне.

— Привет, сладкий пирожок. Ты соскучился по мамочке? — я беру его на руки и позволяю ему лизнуть меня в лицо.

Еще один щенок прыгает мне на ноги — Маршалл.

Джиа заходит в гостиную и смеется.

— Я думаю, Маршалл ревнует меня к Печеньке. Иди сюда, мальчик. Оставь тетю Блэр в покое.

— Все в порядке. Я не возражаю.

— Извини. Мне пришлось воспользоваться своим ключом и войти. Мне очень сильно захотелось в туалет.

— Это уже из-за беременности? Я думала, что это случается, когда ты уже на большем сроке.

— Нет, я думаю, это из-за огромного коктейля, который я выпила по дороге сюда.

Я ставлю свою сумку и чемодан рядом с кухонной стойкой, а затем направляюсь к дивану. Я люблю свою квартиру, а диван — лучший предмет мебели, который у меня есть. Он голубого цвета, как пасхальное яйцо, плюшевый и удобный, и много раз я спала на нем, а не в своей кровати. Я откладываю Печеньку и разваливаюсь на диване, лицом вниз, на подушках, которые так ненавидит моя мама.

Когда я поступала в университет Ханнафорда, я хотела получить все условия общежития, но моя мама отказалась от этой идеи и вместо этого арендовала эту просторную трехкомнатную квартиру. По крайней мере, она позволила мне обставить ее по своему вкусу. Это не совсем в кампусе, но достаточно близко. Большинство жильцов тоже ходят в Ханнафорд.

— Как прошла поездка? Вы с Алексом хорошо себя вели?

— Я не хочу об этом говорить. У меня сильное похмелье.

— О нет. Это опять была текила?

Я перевернулась на бок, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Да. Видимо, у меня крутая кривая обучения.

— Раньше ты никогда не напивалась. Что-то происходит? — она сидит на стуле напротив дивана, подогнув под себя ноги.

— Да. Моя мама пытается сватать меня даже на расстоянии. Она устроила мне свидание вслепую, пока я была в Вашингтоне.

— Ни фига себе. Как все прошло?

— Не очень. Мой спутник был больше заинтересована в том, чтобы переспать со спутницей Алекса, чем со мной. Я избежала этого, но не гнева матери.

Джиа поднимает руку.

— Остановись и отмотай назад. Ты ходила на двойное свидание с Алексом Камински, твоим заклятым врагом?

— Отчаянные времена, отчаянные меры. Он был меньшим из двух зол.

— Что случилось?

— Марк — парень, с которым меня свела мама, — написал ей сообщение и пожаловался, что я не знала о его приезде. Естественно, она в ярости на меня.

— Она всегда злится на тебя. Что она собирается делать теперь? Отберет у тебя кредитные карточки?