Играй жестко - Мишель Геркулес

Она продолжает петь на протяжении всей поездки, и хотя она не поет так хорошо, как танцует, я рад, что она делает только это. Я слышал несколько безумных историй о людях под кайфом от этого дерьма. Я до сих пор не могу поверить, что эти ублюдки это употребляют. Кроме Эдриана, они все спортсмены. Думаю, спорт для них — это просто развлечение. Когда не надо работать и все тебе преподносится на блюдечке с голубой каемочкой, не надо ни к чему относиться серьезно. Половина футбольной команды работает именно так. Отсюда и неприязнь между хоккеистами и футболистами. К тому же они чаще проигрывают, чем выигрывают.

Блэр не замечает, когда я паркую машину перед ее домом. Она поет с закрытыми глазами.

— Мы дома, — говорю я и выключаю двигатель.

Она смотрит в окно.

— Ух ты. Это было быстро.

— Наверное, время летит, когда тебе весело.

Положив руку на ручку двери, она поворачивается и бросает на меня взгляд.

— Сейчас будет еще лучше.

Да, сегодня этого не произойдет, малышка.

Она выходит из машины и снимает туфли, а затем бежит через дорогу, не обращая внимания на движение машин. Я спешу за ней, догоняя, пока она не успела войти в здание и оставить меня снаружи.

Она хихикает и кружится на кончиках пальцев ног до самого лифта. Моя сумасшедшая балерина.

— Я и забыла, как мне нравится танцевать.

— Ты потрясающая, — говорю я ей, только потому, что знаю: завтра она этого уже не вспомнит. Затем я нажимаю кнопку вызова лифта, что она, похоже, забыла сделать.

Она закрывает один глаз и морщит нос.

— Ты действительно так думаешь?

— Да.

Лифт прибывает, и теперь мне нужно придумать план. Я не могу оставить ее одну в таком состоянии. Может быть, я позвоню Джиа?

Я обдумываю варианты, когда Блэр прижимает меня к стене и прижимается своим маленьким телом к моему.

— Я возбуждена.

— Еще как возбуждена, — мой голос звучит как рычание.

— Я хочу переступить эту черту с тобой сегодня вечером.

Я тоже, малышка, но нет ни единого шанса, что это произойдет.

Мы приезжаем на ее этаж, и мне не приходится ее отталкивать. Она сама отступает назад и несется по коридору с криком:

— Сегодня вечером меня будет драть Алекс Камински!

— Черт!

Я бегу за ней и забираю ключ из ее рук, так как она с трудом находит замочную скважину. Мне нужно как можно скорее затащить ее внутрь.

— Боже мой. Не знаю, почему я так боялась идти сегодня на вечеринку. Даже то, что мама говорила обо мне так, словно я была призовой лошадью для потенциального жениха, не испортило мне вечер. Мне было так весело.

Это было то, что вывело ее из себя? Боже, какая мерзкая у нее мать, и теперь я знаю, что такое настоящая ненависть. Это было совсем не то, что я испытывал к Блэр.

Она отбросила туфли в сторону, а затем наклонилась над клеткой со щенком.

— Тебе нужно погулять, дружок?

Черт. Я не могу выпустить ее из этой квартиры, но я также не могу выгулять ее собаку и оставить ее одну.

— Может быть, мы сделаем это позже. Он, наверное, голоден.

Она вынимает щенка из клетки и прижимает его к груди. Он начинает лизать ее лицо, заставляя ее смеяться.

— Щекотно, — она ставит собаку на пол, и она бежит в мою сторону.

Я приседаю, чтобы поиграть с ним.

— Привет, малыш, — я уже собираюсь спросить, как она его назвала, но тут вижу его ошейник. — Ты назвала его Печенькой?

— Да, шоколадное и сливочное печенье — мое любимое, и именно его он мне напоминает.

Я разворачиваюсь не вставая и спрашиваю:

— А где ты хранишь его еду?

— В нижнем шкафу рядом с раковиной.

Я отворачиваюсь, чтобы достать еду, а когда поднимаю глаза, Блэр уже нет. Я поворачиваюсь лицом к двери. Она закрыта, значит, она не выходила из квартиры.

— Блэр?

— Я буду через секунду, — отвечает она из своей спальни.