Вдох-выдох - Алиса Медовникова (2024)

Поглощающая меня тьма настолько непроглядна, что я стала затворницей, потому что боюсь контактов с людьми, ведь они могу вызвать сильные эмоции и очередной приступ. Я редко выхожу из дома и отказываюсь от выставки, которую мне предлагали те же ребята, что делали первую. Я не готова к людям и контактам с ними. Мне вполне хватает Маши и разговоров с Дашей, а если кто-то вдруг заходит ко мне, я делаю вид, что меня нет дома. Сейчас мне нельзя волноваться, потому что любая несанкционированная эмоция порождает приступ. Например, воспоминания о Паше и том чертом сообщение, в котором он посоветовал мне ни в чем себе не отказывать и общаться с другими мужчинами.

И сегодня я решаю вычеркнуть из своей жизни не только Пашу и Костю, причинивших мне огромную боль и растерзавших мое сердце в клочья, но и всех остальных мужчин. Я понимаю, что я больше им не доверяю и не хочу с ними иметь ничего общего. По крайней мере до тех пор, пока в моей груди не затянутся уже три черные дыры…

Среда

Я стою посередине зала, в котором постепенно гаснет свет.

Я стою посредине зала, в окружении своих картин.

Я стою посредине зала, в окружении боли. Боли, которая выплескивается на мои картины. Вон та, справа, кричит о ребенке, которого у меня больше нет, рядом плачет еще одна о других, которых мне никогда не родить. Эта вот разрывается на части из-за панических атак, а соседняя трясется из-за страха вождения. Картина слева ревет из-за измены мужа, а соседняя из-за очередного предательства Паши. А вот эта, центральная, она обо всех моих разрушенных надеждах и мечтах.

Таких картин много. Для них выделили целый зал в местном станичном музее, где устроили целую выставку моих работ, которая пользовалась огромной популярностью всю эту неделю. Выставку, которой не было бы, если бы не Даша и Маша, только благодаря им все эти картины увидели свет. И только благодаря им мне стало легче. Ведь если боль разделить с кем-то, она жжётся уже не так сильно.

Я стою посередине зала, в котором постепенно гаснет свет.

Я стою посредине зала, в окружении своих картин.

Я стою посредине зала, в окружении боли. Боли, которая выплескивается на мои картины. Картины, на которых одни лишь черные всполохи, но они не просто кляксы, они – моя израненная вскрытая душа.

Я стою посередине зала, в котором постепенно гаснет свет. И даже не слышу, как сзади подходит директор музея. Он в очередной раз осматривает холсты и дает им очень точную характеристику:

– Ужасающе завораживающе и невыносимо прекрасно одновременно. У вас талант, Ника.

Я лишь отвечаю:

– Это не талант. Это моя жизнь.

А затем покидаю зал, который погрузился в темноту, чтобы выйти наконец на свет.

Четверг

Я полюбила осень. Раньше обожала лето, теперь приоритеты поменялись, потому что свободу подарил мне сентябрь. Именно в это месяце я впервые победила паническую атаку. Сама. А потом на помощь мне пришла книга про осознанность, которую я считаю своим благословением и благодарю за нее Дашу, которая помогает мне побороть атаки дистанционно. С помощью этой книги я учусь дыхательным практикам и легким медитациям по сканированию тела, которые использую для того, чтобы отслеживать предвестники приступа. Теперь я знаю врага в лицо, умею отслеживать его появление и даю отпор.

А еще осознаю, что мерзкий недуг истязает массу людей, которых садят на антидепрессанты, но он лечится самостоятельно. Здесь нет волшебной таблетки, и это работа по всем фронтам, непрерывная, но я ее веду. Обращаюсь к остеопату, чтобы он помог с телом, потому я перестаю терять вес. Налаживаю питание и постепенно возвращаю привычные формы. А еще постоянно хожу пешком. Ежедневые вечерние прогулки с соседкой Машей становятся ритуалом, без которого я не засыпаю.