Вдох-выдох - Алиса Медовникова (2024)

– Понял. Заеду завтра. Я просто пост сегодня увидел, что ты спортзал в доме сделала, а у меня как раз есть классный новый кейс с гантелями. И я с радостью тебе его подарю.

– Спасибо, но у меня все есть. И прости, я занята, мне не удобно сейчас разговаривать. – я непреклонна и не поддаюсь на провокации, хоть пульс сбивается с ритма.

– Понял. Наберу позже. – только и успевает сказать Паша до того, как я бросаю трубку.

К тому моменту, когда приезжает Никита, мой идеальный вечер превращается в вечер разочарования, потому что на пороге паническая атака, которых не было полтора года. Ник чувствует мое взвинченное состояние и тут же окутывает заботой, но я не могу успокоиться и начинаю вести себя почти истерично. Докапываюсь до него про то, какие у нас вообще отношения, и кто я ему, потому что в голове у меня возникает образ Паши и страхи о том, что такие же качели будут ждать и в этих отношениях.

Я лежу на груди Никиты, реву и сквозь слезы признаюсь ему:

– Я так как сильно боюсь снова полюбить, потому заморозила сердце. Мне страшно, что мне его снова разобьют и что это можешь сделать и ты. Возьмешь и тоже уйдешь, ведь у нас с тобой даже и отношений нет. Мы просто ходим на свидания и спим вместе. Но я не понимаю, как назвать то, что между нами происходит. Вот кто мы друг другу? Друзья с преференцией в виде интима? Любовники? Кто вообще? И сколько все это непонятное действо между нами продлится?

– Ну, спать вместе с тобой ты мне пока не разрешаешь, матросишь и бросаешь за порог. – шутит Ник, пытаясь разрядить обстановку. – Хотя матросишь просто великолепно, так классно как с тобой мне никогда не было.

Но шутки не помогают, тогда он гладит меня по волосам, аккуратно утирает слезы и спрашивает:

– Ты счастлива рядом со мной?

– Да.

– И я счастлив с тобой. А если мы счастливы и нам хорошо вдвоем, то какая разница как это называется и сколько продлится.

Я ничего не отвечаю, уже не могу, но Никита замечает, что мне становится все хуже и, помня про панические атаки, которые у меня раньше были, осторожно спрашивает:

– Это приступ да?

– Походу. – шепчу я сквозь зубы.

– Ну, через меня ему не пройти. – уверенно заявляет Никита.

И я ему верю.

Никита видит, что я начинаю падать на дно того самого темного колодца из которого с таким трудом выбралась, но не позволяет мне остаться в нем одной. Он спускается на дно темного колодца вместе со мной. Освещает его своим светом, показывая мне все его уродство. Показывая, что этот колодец не имеет ко мне никакого отношения. Он заботливо берет меня на руки и несет наверх. Потом засыпает этот жуткий колодец, ровняет с землей и на его месте садит красивые цветы. А частичку своего яркого солнца помещает в меня, чтобы я больше никогда не оставалась в темноте.

Все это он делает для меня. Беззащитной девочки, сбросившей маску «Я сама», которую трясет рядом с ним на кровати. Беззащитной девочки, сердце которой в ту ночь окончательно оттаивает.

Суббота

Мы гуляем по берегу реки и держимся за руки. Никита исполнил мою самую заветную мечту последних недель – встречу с водой. Не той, к которой я могу попасть, выйдя со своего заднего двора, а той, которая манит меня уже давно. Он привез меня к морю. Всего час, и я любуюсь прекрасной водной гладью, вдыхая столь желанный воздух, с привкусом соли.